В зеркальной кабине лифта, повисшей между этажами, в своем воображении он представил богатую и прекрасную госпожу Тейлор.
Элли услышала звонок, когда вышла из ванной. Разозленная тем, что ей помешали, она закуталась в белую пушистую простыню, завязала на голове тюрбан из полотенца и, босая, открыла дверь.
— Это вам, мадам. — Юноша, одетый в униформу протянул ей большой букет алых роз, красиво перевязанный красными шелковыми лентами.
— Мне?
— Да, мадам. — Он посмотрел на карточку в цветах. — Здесь указано: для мадам Тейлор, люкс номер семнадцать.
— Хорошо. — Изумленная, она взяла у него букет. — Благодарю.
Дав юноше чаевые, Элли взглянула на карточку. Кроме ее имени, там ничего больше не было. Она перевела взгляд на цветы. Странно. От кого бы это? Они не могли быть от Чарльза — он никогда бы не прислал ей красных роз. Это было бы двусмысленно. И конечно, они не могли быть от Девиера, такое было бы совсем неуместно. Она наклонила голову и вдохнула запах цветов. Он показался ей ужасным.
Недолго думая, она открыла дверь в коридор.
— Гарсон! Гарсон!
Он с опаской вернулся к ней.
— Да, мадам?
— Я буду рада, если вы возьмете эти цветы для своей мамы или подружки. — Она протянула ему розы. — Завтра я уезжаю и будет жаль, если они погибнут.
Некоторое время он не знал, как поступить, но потом вдруг улыбнулся:
— Спасибо, мадам. Я вам очень благодарен. Я подарю их моей подружке. — Он взял цветы.
Когда мальчик ушел, она закрыла дверь и пошла в ванную одеваться. Она все еще была изумлена, но у нее уже не осталось времени разбираться с этим таинственным подарком.
Войдя в бар, Элли села за один из небольших столиков, расставленных вдоль стены. Встреча с Максом была назначена на половину восьмого, но пока было рано. Она заказала воду «Перье», достала журнал по архитектуре и, развернув его на статье о французском дизайне, начала читать.
Пьер наблюдал за каждым ее движением. Незамеченный, он изучал ее внешность. На ней было черное, великолепно скроенное трикотажное платье, которое подчеркивало красоту ее тела. А черные замшевые туфли и черные чулки дополняли туалет. Драгоценностей на ней было больше, чем у кого-либо в баре: двойная нитка прекрасного жемчуга застегивалась бриллиантовой застежкой.
Пьер был восхищен. Она была элегантной, совершенной и необыкновенно женственной. Это и запах денег волновали его.
Легко поднявшись со стула, он взглянул на свое отражение в зеркальной стене бара, пригладил волосы, поправил галстук и медленной походкой направился к ней.
Элли просматривала статью, когда чья-то тень упала на страницу журнала. Поднимая глаза, она увидела костюм, манжет белой сорочки, массивный золотой перстень с гербом на мизинце, шелковый галстук в серо-голубую полоску. Даже не видя лица, она точно знала, кто это. Пьера Хаугтон-Смайза она узнает всегда и везде.
Он стоял, глядя на нее, с надменной ухмылкой на губах.
— Привет, Элли.
На минуту она замерла, не зная, смеяться ей или плакать. От его фальшивого приторного взгляда что-то внутри нее сжалось.
— Прошло немало времени.
— Да. — У нее пересохло во рту, и она потянулась к стакану. Но он был пуст.
— Что ты будешь пить? — спросил он.
Официант появился мгновенно.
— Ничего… Все прекрасно. Спасибо.
Он покачал головой:
— Разреши мне угостить тебя в память о прошлом, Элли?
Он незаметно наблюдал, как усиливается ее замешательство.
— Хорошо. Спасибо тебе. Я выпью минеральной воды.
— И большой джин.
Когда официант отошел, Пьер, отодвинув стул, сел напротив.
— Итак, что привело тебя в Париж? — Он достал сигареты, золотую зажигалку и, закурив, выпустил колечко дыма уголком рта.
— У меня здесь дела.
Он кивнул:
— Компания «Фрейзер — Тейлор»?
— Да. — Она удивилась, что он знает ее компанию. — А ты?
— Тоже по делам. Я работаю на Филиппа Пруста — Французский инвестиционный банк — и мотаюсь между Парижем и Джерси.
Она приподняла бровь:
— Прекрасно.
— Да.
Принесли заказанное, и он предложил ей воду.
— И ты всегда останавливаешься в «Георге Пятом»?
— Только тогда, когда работаю на определенного клиента, который может позволить себе такие расходы. Они идут по статье представительства, — ответила она.
— Я понимаю.
Они замолчали. Элли не знала, о чем говорить, и ей не терпелось избавиться от него. Воспоминания, связанные с ним, причиняли только боль, и ей не хотелось оживлять их.
— Тебе понравились цветы?
Вопрос удивил ее.
— Цветы? Откуда ты знаешь о цветах? — Но тут же догадалась об ответе и резко добавила: — Да. Спасибо тебе.
— Прекрасно. — Не обращая внимания на ее злость, он закурил новую сигарету. — Знаешь, я думаю, неплохо бы вместе провести ленч. Завтра. Как ты?
Она удивилась: или он шутит, или у него короткая память.
— Я так не думаю. — Вдруг в ней закипела ярость.
— Почему нет?
— Потому что… — Она увидела Макса, входящего в бар, и решила не грубить. — Потому что я уже приглашена. Извини.
Когда Макс подошел к столу, Элли с облегчением представила его.
— Макс, это один из моих старых знакомых, Пьер Хаугтон-Смайз. Пьер, это Макс Стоутон, мой адвокат.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Ладно, я предполагаю, что должен оставить вас обсуждать свои дела. — Одним глотком Пьер допил джин и протянул руку. — Элли, я был счастлив увидеть тебя снова.
Она натянуто улыбнулась:
— Да.
Он воровато погладил нежную кожу ее руки:
— Забудь все пустяки. Ведь мы можем иногда встречаться друг с другом.
— Да, можем. — Стиснув зубы, она отдернула руку.
Пьер повернул к бару:
— Тогда пока, Элли. Приятно было встретиться с вами, Макс.
Макс кивнул, а потом вместе с Элли проводил его взглядом, наблюдая, как тот обходит стойку в поисках свободного табурета.
— Давайте подождем Девиера в фойе, Макс, — резко сказала Элли, схватила журнал и, разъяренная, выскочила из бара.
Со своего места в баре Пьер видел, как небольшая компания бизнесменов покидала отель. Он дождался, пока они расселись по машинам, а затем, оставив выпивку, подошел к регистрационной стойке.
Работал уже знакомый ему портье. Пьер наклонился к стойке.
— Вы помните те пятьсот франков, которые получили от меня раньше?
Портье смутился. Он почувствовал сильный запах алкоголя и табака. Это напугало его, и он неуверенно ответил:
— Да, месье.
— Хорошо. Я хочу знать, заказывала ли мадам Тейлор на завтра машину? И каков ее маршрут, кроме поездки в аэропорт.
— Минутку. — Он взял журнал и посмотрел в свои записи. — Заказана одна машина, месье. На десять часов до рю де Риволи.
Пьер тяжело рухнул на стойку:
— Восхитительно. Позвоните мне завтра утром. В восемь тридцать.
Портье кивнул, и Пьер, чрезвычайно довольный, вернулся в бар доканчивать свой пятый джин.
ГЛАВА 27
Пьер затормозил в начале рю де Риволи и наблюдал, как черный «мерседес» отеля остановился напротив галереи Фрайни. Он подождал в машине, пока Элли не скрылась в галерее, а потом вышел. Стараясь, чтобы его не заметили из галереи Фрайни, он пересек дорогу и остановился у галереи, принадлежащей другому владельцу.
Когда Элли вошла в зал, Том разговаривал по телефону. Он быстро взглянул на нее и, не узнавая, отвернулся. Том говорил по-французски с сильным английским акцентом, медленно и громко — так говорят с идиотами. Во время разговора он рылся в каталоге. Элли уловила, что речь идет о мексиканском искусстве. Но так как больше ничего понять не смогла, стала оглядывать галерею, читая имена художников.