— Фух, ну оно и будет печь и болеть, хотя рана, к счастью не сильно глубокая. Но в течении недели тебе нельзя вставать с постели, иначе могут быть осложнения, хорошо? — мужчина говорил быстро и Элли с трудом поняла смысл его слов.
— Хорошо, я поняла. — слегка кивнув, ответила она и замолчала. Сказать было нечего.
— Хочешь кушать?
— Немного. — последовал равнодушный ответ.
— Тогда я принесу тебе суп. Как раз подойдет.
Ведьма лишь кивнула и уставилась в окно. На улице было также туманно, как тогда. Лето 2009 года…уже давно позади, но неустанно напоминает о себе одним и тем же печальным видом, навевающим меланхолию и томную грусть. Голые длинные ветки небольшого дуба ритмично стучали о стекло, не позволяя шуму затихнуть даже на минуту. На девушку навалилась ностальгия и она вспоминала тихие счастливые дни совместной жизни в этом доме. Только если раньше это было забавно вспоминать, то сейчас все напоминало яд, который проникал в раны, заставляя их еще больше болеть. Но прекратить она не могла. Пока к ней не зашел Адриан и не поставил ей на кровать суп с ломтиком ржаного хлеба на деревянной подставке.
— Сможешь сама или помочь? — спросил он, наблюдая за тем, как она устроилась поудобней и дрожащей рукой взяла ложку.
— Сама. — уверенно ответила Элли и принялась за завтрак.
Он оставил её наедине с собой. Усевшись на диван в своей комнате, Адриан закрыл руками лицо, тяжело вздохнув. Причина превращения была ясна, как день, но такого скорого развития не ожидал даже он. Это была его ошибка. Лишь при упоминании «Брачной ночи» у него это вызвало некоторую брезгливость он не стал добиваться от нее большего. Она не стала говорить о том, что на самом деле вспоминала намного большее. В тот день он соврал Элли: монстрами становятся не из-за одиночества. И не потому что случайно сходят с ума, такое объяснение было чересчур фальшивым и неправдоподобным, но тем не менее она поверила в это. Глупая, наивная Элли. Верит всему, что он скажет, насколько бы абсурдно это не звучало. На деле — стоит вспомнить свою смерть и ты пропал. Хочешь этого или нет.
В голову лезли непрошеные мысли и ворошили чувствительный струны разума, угрожая вот-вот начинающимся срывом. Эмоции держались на тонкой ниточке, которой была юная ведьма, не способная самостоятельно позаботится о себе. Если он закатит истерику — как она отреагирует? Верно, она сама разреветься, потому что такое будет выглядеть шокирующе и непривычно, ведь в её глазах — он взрослый, способный на все.
Ничего не оставалось, только продолжать держать себя в руках, как бы больно не было на самом деле.
Тем не менее утомление дало о себе знать и Адриан позволил себе ненадолго уснуть.
***
Снова он видит её красивое лицо, ветер колышет седые пряди, развевая их по воздуху. Она зовет его ласковым, родным голосом и одевает на голову самодельный венок из полевых цветов, путаясь пальцами в его длинных как для мальчика, непослушных волосах и нежно улыбается. На душе так тепло и уютно…
— Мисс, а вы бессмертны? — спрашивает мальчишка, смотря в глаза женщины.
— И да и нет. — отвечала она и черноволосый обиженно надулся из-за непонятного ему значения фразы.
— А можно попонятней?
Она ухмыльнулась и приложила палец к губам мальчика, который хотел сказать что-то еще.
— Да, я бессмертна, и нет — потому что я бессмертна покуда я этого хочу. Когда надоест — я просто исчезну. — отвечала седовласая, только сильнее запутав любопытного человечка и вызвав в нем беспокойство из-за последних слов. Но её улыбка вмиг развеяла все тревоги.
— Тут уже не так интересно, пойдем домой? — на этот вопрос ведьма получила утвердительный ответ в виде кивка.
***
Элли все еще не знала, чем себя занять. Лежать целый день во постели не хотелось. Единственным решением были книги. Попросив у Адриана несколько, всю неделю она провела за чтением, заметно поправляясь. Когда ходить можно было без труда, она сразу же воспользовалась возможностью и попросила сопроводить её в сад. Поговорить нормально о случившемся так и не удалось, но сейчас она была готова услышать правду. На улице недавно выпал первый снег и пришлось тепло одеваться, чтобы не заболеть. Оба вышли на прогулку и первые десять минут просто молчали.
— Вы знаете, о чем я хочу спросить. — нарушила тишину молодая ведьма.
— Да, я знаю. — хотелось оттянуть момент.
— Тогда говорите все по порядку, не спешите. — сказала девушка, от напряжения сжав ладошки в кулак.
— Она превратилась в безликого призрака. Это произошло из-за того, что она вспомнила свою смерть, именно от этого умершая душа теряет контроль над собой и обращается…в это. Я тогда соврал тебе ради твоего же блага.
— Вы соврали насчет причины? — Элли обхватила дрожащие от негодования плечи.
«Еще и ради какого-то моего блага?» — этого она вслух не произнесла. Лишь прикусила губу от злости.
— Все, что произошло — полностью моя вина. Я не доглядел за ней. Если бы раньше заметил…можно было бы перекрыть это с помощью магии.
Последние слова добили её и она поникла головой, прошептав лишь тихое «Понятно». А что еще отвечать? Сын ведьмы тоже молчал. Ветер шумел, сильно тормоша кроны деревьев, чернеющих на фоне облачного темного неба. Оба чувствовали тоску и боль от потери. Она больше не вернется, не промелькнет теплая улыбка на худом, аристократичном лице, не засияют глаза светлой голубизной неба. Из глаз девушки полились непрошеные горькие слезы, обжигая кожу. Она искренне полюбила эту женщину за эти долгие, словно вечность, шесть лет, Лоренца стала частью её незаменимой семьи, чудом созданной в этом одиноком мире. Эмоции, что скопились за все время, вырывались наружу потоком бурных рыданий, она уже не могла нормально стоять на ногах. Хотелось плакать и плакать, будто со слезами можно было выплакать и потерю, избавиться от причины горя навсегда. Она не помнила себя, а просто отдалась чувствам, забыв о стоящем рядом Адриане, о холодной погоде, обо всем на свете.
Не помнит и о том, как он нес её на руках обратно в дом, потому что не могла взять себя в руки и перестать. А на улице становилось прохладней с каждой секундой. Целые сутки, которые она просто пролежала в кровати, тоже не особо отобразились в её голове. Предположение о том, что она готова была услышать подробности не оправдалось.
========== Глава одиннадцатая ==========
***
Когда она ушла, в доме стало холодно. Острый недостаток её присутствия можно ощутить каждой живой клеткой, чудился родной голос.
Знала бы она (а может все-таки знала), что повлечет за собой её уход. Больше не станет прежним этот дом, не услышит молодая ведьма приятный запах сырных оладьев, французских духов. Не почувствует ласкового прикосновения рук в попытке разбудить теплым весенним утром, когда на девушку наваливалась сильная сонливость.
Её светлые волосы, собранные в пучок, легкая горделивая походка, бледно-розовые губы, изогнутые в полуулыбке канули в Лету. Сознание с каждым разом стирало этот образ, как бы душе ни хотелось удержать, даже если отчасти это причиняло невыносимую боль. Хотелось вцепиться в эти воспоминания и не отпускать их никогда. Несмотря ни на что. Все вокруг безжалостно напоминало о ней: серый, словно её макушка, туман, голубое небо в редкие ясные дни, чириканье воробьев, которых она так не любила за их надоедливое пение по утрам. Тихие звуки в особняке, схожие с её неспешными шагами.
***
Глубокое чувство тоски снова наполняло тело, тяжелели конечности, голова наливалась свинцом, лежа на подушке. Элли читала, почти целиком накрывшись бархатным одеялом. Вылазить из постели не хотелось уже довольно долго, невзирая на то, что это вредит её здоровью и образу жизни. Часто её навещали тошнота и головные боли. Приходилось ежедневно видеть беспокойное лицо Адриана и выражение жалости, а от последнего было особенно тошно. Он просил её выйти на свежий воздух, но она отказывалась, отмахиваясь тем, что нужно еще немного подождать. Элли просто тянула время, но когда-нибудь станет совсем худо, и волей-неволей придется послушаться.