Элли отстранено пробежалась взглядом по молоденькой няне, которая играла с маленькой девочкой, лет десяти, не более. Малышка была явно чем-то больна, потому что половина её головы была лишена волос и вместо них зияло фиолетово-красное пятно, из-за этого она не играла с остальными, а предпочитала ходить за руку с девушкой. Похоже, медсестра единственная не боялась её заболевания и дружно относилась к несчастной девчушке. А может, на самом деле все не так плохо?
Размышления Элли прервал детский плач, донесшийся из коридора. Кажется, кто-то снова не поделил игрушку.
Шум начинал раздражать, а после плача и вовсе всплыл сегодняшний случай в лесу, который ей никогда не забыть. Руки девушки задрожали, и ведьма поскорее ушла из этого места. Она думала, что сможет справиться с содеянным, но все больше убеждалась, что поступки на почве эмоций на самом деле никогда не приводят ни к чему хорошему.
Давно известная и актуальная истина приобрела для Элли смысл лишь тогда, когда довелось ощутить все на собственной шкуре.
Только она вышла, вслед за ней нехотя последовал Густав, что легко сдружился с маленькими детьми и уже успел завести знакомство с медсестрой, которая, как подметила Элли, жутко стеснялась. Конечно, он-то симпатичный. Ведьма никогда раньше не думала о нем в этом ключе, поэтому воспринимать за парня тоже не получалось, для нее он — друг и не больше. Девушка не хотела отношений и любви, несмотря на то, что под рукой имелась неплохая кандидатура.
— Почему ты так резко выскочила? Ты меня напугала, — он посмотрел на девушку и немного приобнял. — Надеюсь, ты все переосмыслила? Все люди с недостатками, так что даже не смей думать, что ты плохая, слышишь?!
— Да, только не кричи, хорошо? Я не переношу этого… — ведьма знала, ему есть много что ей сказать. Но он тянет, ожидая подходящего момента. Если так и дальше пойдет — он никогда не дождется этого призрачного «идеального» момента.
— Извини…мне нужно с тобой серьезно поговорить. Это касается Алисы. — Только он произнес имя подружки, ведьма почувствовала жуткую дрожь в руках, которую не в силах унять.
— И о чем именно ты хочешь поговорить? — дрожащим надломившимся голосом спросила девушка, опасаясь смотреть в глаза Густаву.
Только этого не хватало, чертово тело выдавало с потрохами, что что-то тут неладно. Как же хотелось заставить руки застыть, словно каменные изваяния, а голос выровняться, но сейчас мысли были неразборчивы. Угораздило его забеспокоиться об этой…твари.
Он взял её дрожащие руки и заставил посмотреть в глаза.
— Я знаю, ты все еще зла на нее. Но то, что её нет уже три дня — плохо.
У ведьмы чуть сердце из груди не выскочило. А она думала, что он обо всем догадался, думала — ей конец, все узнают, что она убийца, и позорное пятно ляжет не только на её персону, но и на Адриана, а при мысли, что его репутация из-за нее станет еще хуже, девушку бросало в дрожь.
Такого исхода Элли боялась больше всего.
Что угодно переживет, но только не его презрение. А ведь так и будет, если что-то шепнет ему на ухо о преступлениях его любимой подопечной, которая до этого успела натворить глупостей. Ну почему она не может жить, как обычные люди, без подобных приключений?
— Я не знаю, что с ней могло случиться…а что ты хочешь делать?
— Искать.
— И как ты собираешься это делать? С какого места начать? А если даже после недели поисков не найдем?! — лоб девушки покрыла испарина.
— Буду искать, пока не найду. — Казалось, он был непоколебим и ничто не сможет воспрепятствовать его решению.
— А если она стала этим? А если её уже нет в живых?! — ведьма, словно ужаленная, отскочила, получив смачную пощечину.
— Откуда эти мысли, Элли? У меня такое чувство, будто ты ей смерти желаешь… — девушке показалось, что на мгновение в его возмущенном взгляде промелькнуло разочарование.
Еще одного такого взгляда она не выдержит. Внутри что-то трескалось, будто швы на полюбившемся пальто, которое уже стало неотъемлемой частью носителя. Не выдержав немого укора, ведьма закрыла лицо руками. На глазах навернулись слезы, но Элли не хотела, чтобы её видели такой…слабой.
— Элли, если ты что-то знаешь, лучше сразу скажи.
Ведьме на мгновения стало так обидно, что она не прочь была бы швырнуть в него крупный камень. Ей плохо, она дрожит, а он тут про свою Алису балаболит да балаболит! Зачем ему эта рыжая девчонка, когда есть она? Почему он так беспокоиться об этой мрази, а на её слезы в критический момент хоть бы хны?! Злость железными прутьями вилась вокруг сердца, оставляя за собой глубокие раны.
— Я ничего не знаю. — Спустя время ответила девушка. Он не узнает ничего.
— Прости, что ударил. Сильно больно? — с искренним беспокойством спросил Густав.
Только эта искренность ничуть не тронула седовласую ведьму.
Повернувшись в нему правой щекой, она неотрывно пялилась ему в лицо, нащупывая каждую эмоцию. И судя по всему, щека была заметно красной.
— Да, было больно. Очень, — издеваясь, обиженным тоном процедила девушка. Пускай совесть погрызет, она не потерпит такого отношения к себе. Только не от него и не в этом положении. — Мне так обидно…
Эти слова поставили Густава с ступор. Ведьма никогда не любила показывать своих слез, плакала только в самых тяжелых случаях, а сейчас так легко говорит, что ей больно и обидно. Способностей манипуляции ей не занимать.
— Я больше так не буду, прости… — казалось, ему больше нечего было сказать. — Клянусь, я больше не подниму на тебя руку. — Он прикоснулся к её покрасневшей щеке, но Элли смахнула его руку.
Ведьма была расстроена и зла. Слова клятвы для Элли звучали настолько фальшиво и неправдоподобно, что хотелось влепить ему ответную пощечину. Он ударил её в первый раз за все время, которое они были знакомы. Щека все еще пылала от удара, она еще никогда не чувствовала себя настолько унизительно.
Даже Адриан не позволял себе бить её по лицу, а он?!
Прикусив нижнюю губу, девушка почувствовала острую необходимость сменить тему, дабы отвлечься от неприятных размышлений.
— Ну, так как ты собираешься её искать? Если что, я в этом не хочу участвовать…я пас, — последние слова дались с трудом, словно нужно было не набор букв произнести, а выдавить из глотки ком.
— Сначала там, куда, по твоим словам, она убежала после ссоры, — парень замолчал, осмысливая услышанное. — Но почему? С помощью магии можно быстрее найти…
— Не все можно сделать с помощью магии. Я не всесильна.
— Но…
— Никаких «но», такого заклинания нет. А если бы и было — это бы стоило мне физического здоровья, потому что не все заклятия даются легко. Сколько можно это повторять? — спокойно выразилась Элли и передернула плечами. — Сегодня хочешь начать поиски?
— Да. Ты можешь поехать домой, главное — скажи, в какую сторону она убежала.
— Провальная идея…а если она забежала в самую чащу леса неизвестно в каком направлении? Что ты тогда будешь делать? — Элли хмыкнула.
«Он дурачок, или наивно возомнил себя героем?»
Во всяком случае помогать она не станет — бесполезное дело. Ведь та, кого он ищет, давно превратилась в груду ярко-оранжевых бархатцев.
— Помнишь ту поляну? Она убежала в сторону небольшого холма, видишь? — сказала Элли, указав пальцем в нужном направлении, когда они пришли на поляну. — Но…ты серьезно?
— Абсолютно.
— Как глупо… — в надежде, что он её не услышит, прошептала ведьма.
— Я знаю…но не могу оставить все, как есть. Неужели для тебя она ничего не значит? Из-за одной ссоры вы врагами стали, что ли?
— Замолчи. Причиной ссоры был ты, так что тебе и разбираться со своей подружкой, которой, наверное, уже нет в живых… — опомнившись, девушка закрыла рот и отвернулась.