— Мне кажется, я люблю тебя… — прошептала ведьма, прежде чем её накрыла головокружащая эйфория вперемешку с необузданной страстью.
Как же ей сейчас хорошо.
Он осторожно, словно к фарфоровой статуе, прикасается к ней, как будто боясь случайно сломать, действует неторопливо, но уверенно, лаская чувствительные участки ее хрупкого изящного тела. Опытен. Сколько у него было женщин до нее? Необузданная ревность на мгновение вспыхнула в душе, но тут же угасла, как только действия приобрели более резкий характер.
Это чертовски заводит, до безумия сильное желание сносит крышу, в мыслях ведьма бранит его за неторопливость.
Снова тянется к его губам, будто заново пробуя на вкус, как лучший на свете деликатес.
Хотелось жадно касаться, водя пальцами по коже, изучая каждый миллиметр тела, покорять себе и чувствовать пьянящую власть, некое упоительное превосходство.
Вкус запретного плода слаще любых даров Господних. Он притягивает своим ароматом, будоражит и совращает умы.
Его первой жертвой стала женщина — Ева, повлекшая за собой на путь греха Адама; ее милый возлюбленный поддался, не в силах противостоять искушению. Из них двоих она согрешила первой. Элли наплевала на нравственные принципы, на мораль, на все.
В голове туманное полотно, она словно в эйфории.
Этой ночью свершится ее грехопадение, такое желанное и приятное.
Она комкает руками простынь, часто дышит. В комнате чертовски душно, будто в аду. Впиваясь ногтями в его спину, она уткнулась в горячую шею, изредка покусывая и целуя со всей той страстностью, на которую была способна ее ветреная натура.
Элли лениво открыла глаза и потянулась, разворачиваясь лицом к Адриану. О том, что было вчера даже вспоминать стыдно, но пятно крови на простыне нещадно напоминало о новых ощущениях, что она испытала. Было больно, но это боль она полноценно возмещала укусами и царапинами, высеченными ее ногтями в виде небрежных узоров, красовавшихся у него на спине. Ведьма не думала, что может быть так хорошо. Этим он занимался с Лорен, когда она хоронила несчастную кошку. С одной стороны Элли злилась. Пока ей было плохо, он бесстыдно получал удовольствие, не обращая внимание на ее состояние.
Ведьма начала понимать Лоренцу. Она просто любила Адриана, не желая разделять свой уютный мир с кем-то другим, особенно с маленькой девчонкой, неизвестно откуда взявшейся. Теперь-то она просто прекрасно понимала ее. Угодила в тот же капкан, какая ирония. Интересно, а если ее не станет, он также поступит со своей следующей подопечной? Будет ли он вообще с кем-то связывать свою судьбу, когда она исчезнет? Девушка не знала, откуда вдруг появились мысли о собственной кончине, но одно она понимала четко — теперь ничего не будет, как прежде. Они переступили черту дозволенного в их без того тесных отношениях.
Она провела ладонью по его щеке, улыбнувшись. Как ни странно, злость и прочие негативные чувства быстро сошли на нет, будто их и не бывало. Что она сейчас ощущала?
Сложно определить.
***
Екатерина молча наблюдала за игрой причудливых теней при ярком лунном свете, проникающем из окна комнаты. Потеплее укутавшись в одеяло, девушка не находила себе места. Было много вопросов, но мало ответов: точно ли с ней все будет в порядке? Что её ожидает дальше? Можно ли вообще верить словам этого сумасшедшего? Подавляя в себе желание горько взвыть, она все больше накручивала себя. А ведь сначала хорошим человеком казался. Но разве можно было предположить, что она попадет прямо в руки психопата, увлекающегося воскрешением мертвых и планировавшего использовать её, как материал для своих мерзких экспериментов? Но если бы она с ним не заговорила от скуки, жертвой стала бы любая другая девушка, и ей не пришлось бы страдать. Впервые за свою жизнь она ловила себя на мысли, что желает зла остальным людям, беспокоясь за свою никчемную шкурку. В душу закралось отвращение к своей трусливой натуре.
Положив голову на подушку, она уставилась в потолок, пытаясь заснуть.
— Одна овечка, две…три…четыре, — ведя монотонный отсчет, Катерина про себя молилась, чтобы все случившееся было просто кошмарным сном, а по пробуждении она снова окажется в своем маленьком домике на погосте, где её весело встретят друзья, призывая к своего рода завлекающим авантюрам и пакостям. Пусть даже она умерла, как и все другие здесь, но, как ни парадоксально, тут девушка по-настоящему почувствовала себя спокойно. Как будто повседневные тревога и волнения настоящей жизни испарились, уступая место уюту и приятной тишине, хоть порой это было похоже на иллюзорный мир собственных грез. Но она снова ошиблась. Это место вовсе не было раем. В этом мире, как и по ту сторону, были плохие люди, которые продолжают свои злодеяния даже после гибели. Что ими движет? Неужели их не устраивает это чудное умиротворение? От мысли, что этот сумасшедший жил в России, там же, где и она, по телу девушки изредка проходила мелкая дрожь. Было неприятно и страшно, что в её любимой и почитаемой стране существовали такие монстры.
Еще долго терзаемая догадками и сомнениями, Катерина закрыла глаза ближе к рассвету.
Сегодня, так или иначе, она должны была проснуться дома, там, где ей место. Но напрасные надежды вмиг разрушились, стоило ей открыть глаза. Пришлось мириться с нежелательной реальностью. С горем пополам девушка собрала волосы в небрежный хвост, а пара темнеющих локонов коричневыми ленточками выделялись на фоне светлого лица. Тело ныло от недосыпа и запекшаяся рана на голове неприятно пощипывала.
— Неужели нельзя было по-другому сделать? — пробурчала девушка, потрогав пострадавшее место. Но, вспомнив, что находится в руках сумасшедшего человека, Екатерина сглотнула. Нужно просто собраться с силами и выйти из комнаты. Тем не менее было страшно, будто за дверью её ждало нечто ужасное и болезненное. Воображение работало интенсивно, как никогда, оттого и начинали казаться всякие монстры и психопаты, но из ужасных размышлений её вырвал стук. Судя по всему, она слишком долго боялась и тот самый страх решил самостоятельно её навестить.
С немым ужасом Катерина уставилась на непрошенного гостя. Её сверил, словно какую-то вещь, изучающий холодный взгляд, и девушка готова была поклясться — всем телом она ощутила, будто на нее вылили ведро ледяной воды. Опять сглотнув, она отвела взгляд, от безнадежности пытаясь сделать вид, будто чем-то занята, но получалось смешно и неестественно. Она была готова к худшему. Услышав приближающиеся шаги и тихий скрип пола под ними, девушка зажмурилась, напрягаясь всем телом. Что он задумал?
— Сегодня я покажу тебе дом полностью, а потом поедем на рынок, так купим тебе одежды по размеру, — алхимик положил ладони на её плечи, отчего по телу девушки словно прошелся электрический разряд и она дернулась, не отрываясь от отражения.
— Хорошо, — тихо проговорила она, заметив выражение лица Влада.
— Боишься? — поинтересовался он, поправив серебряную цепочку на её шее.
От этого действия девушке стало очень не по себе.
— Немного, — соврала она, на самом деле девушка готова была умереть от волнения. Нервы не к черту, это она усвоила за столь короткое знакомство и за одну ночь пребывания в этом ужасно тихом доме. Никто, судя по всему, не поддерживал здесь порядок. Пауки простодушно делали свое дело, а моль проживала в шкафу, разъедая ткань. От такой обстановки становилось еще хуже, казалось, что это какой-то старинный особняк сектантов, который не прибирали уже как второе столетие.
— Не сказал бы, что немного. Ты вся дрожишь, — усмехнувшись, прошептал Влад, соизволив наконец оставить в покое Катерину.
Его раздражала её пугливость и несобранность, испуганные глаза глупо уставились в одну точку и все, на что её хватило — пара коротких слов, но с места она так и не сдвинулась. Он прекрасно знал, что сам виноват в таком поведении, но, черт возьми, как же это раздражало. Он готов был хорошо приложить девчонку, лишь бы перестала трястись и яростно изображать позицию несчастной жертвы. Он даже передумал пускать её на опыты пока что, разве этого недостаточно? Единственное радовало, это то, что она вполне вменяема. Надо просто, чтобы она привыкла к нему и тогда все будет хорошо. Алхимик обдумывал план дальнейших действий.