С самого начала, как она появилась в его жизни — все идет наперекосяк, ему пришлось несколько раз пересмотреть свои планы и даже потерпеть крах и унижения. Он никогда не забудет, как Адриан с высокомерно вздернутой головой потушил о его щеку окурок Винстона. Желчная злоба и болезненное жжение на лице — он чувствовал все. Алхимик знал, его методы невозможно похвалить, но в этом он с ним похож. Разница лишь в том, что он ничего особо не потерял. А если случится смерть, кто знает, может он будет руководствоваться такими же принципами?
Лишь бы не думать о противном, Влад резко захотел побеседовать с девчонкой. Кто её знает, может она и хороший собеседник, да сильно боится. Но ему до этого особого дела не было — лишь бы отвлечься, а Катерина — отличная мишень.
Бесцеремонно открыв дверь, алхимик тут же закрыл её, услышав возмущенный писк девушки, которая в этот момент переодевалась. Когда долго живешь один — начинаешь постепенно забывать о правилах приличия и становится трудно контактировать с людьми.
Её реакция была типична, это не удивляло Влада.
— Закончила?
Ему ужасно надоедало стоять под дверью и ждать. Ну почему она не понимает, что ему нет никакого дела до её голой спины и кружевного бюстгальтера? Было бы на что смотреть еще, но, опять же, оно ему и не нужно. Вместо ответа девушка молчаливо открыла дверь, пропуская Романова. С её щек все еще не сошел стыдливый румянец.
— Что вам нужно?
— Скучно здесь, — выпалил неоднозначный ответ алхимик, принявшись за исследование комнаты девушки, которая была отдраена до блеска, Катерина очень постаралась. И не только в этой комнате, но и во всем доме стало намного чище и просторней, как будто в первый раз за несколько столетий в нем кто-то поселился, хотя, возможно, так оно и было.
— Что вы делаете? — робко спросила Катерина, с беспокойством наблюдая за алхимиком.
— Любишь Шекспира? — не отвечая на поставленный вопрос, поинтересовался Влад.
— Да, — изумленно выгнув брови, ответила девушка, немного приблизившись к книжной полке и смерив её взглядом. — Мне нравится его стиль, романтика в стихотворениях…особенно строка из «Сонета 94»: «Чертополох нас слаще и милей растленных роз, отравленных лилей», — осторожно вытащив еще одну книгу, Екатерина открыла содержание и, бегло сверив его взглядом, начала листать пыльные страницы.
— С каких пор тебе такое начало нравится?
— Не помню. Просто нравится и все, — пробормотала девушка, стараясь не смотреть на Романова.
Вся ситуация казалась до ужаса абсурдной и даже нелепой.
Она думала, он пришел, чтобы снова сделать какую-то пакость или обидеть её.
Но, к её пребольшому удивлению, подобные выводы оказались ошибочными.
Он разговорился. Большинство, о чем тараторил алхимик, девушка не поняла и не пыталась, вникать в болтовню этого сумасшедшего не хотелось ничуть. Только напрягал изучающий взгляд, не дающий покоя, поэтому волей-неволей приходилось делать вид, что она очень внимательно слушает. Иначе, кто его знает? Может быть, невнимательность к его персоне сочтет еще за больший грех, нежели обычное непослушание? Беседа проходила в очень напряженной атмосфере, по крайней мере, для Катерины. Дорого стоило не дергаться и сдерживать желание вскочить со стула и выбежать прочь из собственной комнаты, где сейчас она уже не находила безопасности.
Романов постепенно терял интерес к разговору, который состоял из его длинных монологов и коротких, зажатых ответов девушки, а иногда она и вовсе просто кивала.
— Боишься? — алхимик решил подлить масла в огонь и снова понаблюдать за реакцией Екатерины, шепотом спросив и немного наклонившись в её сторону.
Ответ остался таким же, как и в прошлый раз. Он не смог сдержать смеха, неужели эта девчонка так сильно боится? Или это он чересчур страшный? От незнания, как втереться в доверие, ситуация казалась еще смехотворнее. Он не может справится с какой-то девчонкой. В беседе с ведьмой ему придется очень постараться.
От его смеха по телу девушки пробежал холодок, и она непонимающе уставилась на Влада, думая, что такого забавного она сказала на этот раз.
Но он, насмешливо улыбнувшись, ушел, оставив Катерину в недоумении.
***
— Выглядишь так, будто случилось что-то ужасное, — Адриан отчитывал девушку за её растрепанный вид, в котором она, вероятней всего, разгуливала по всему рынку по дороге обратно. Неаккуратно обрезанный низ сарафана, небрежно завязанный хвост и говорящее само за себя выражение лица. По всем признакам было понятно — кое-что как минимум очень неприятное все же произошло, и ведьма снова нажила неприятностей на пятую точку.— Опять натворила дел? — поинтересовался мужчина, пытаясь заправить непослушные локоны Элли за уши.
— Ты и представить себе не можешь, — резко бросила ведьма, пытаясь вырваться из рук, намекая, что сейчас у нее ужасное настроение. — Послушай, лучше отпусти меня, а потом я тебе все расскажу, договорились?
— Не отпущу, ты мне наверняка потом не захочешь говорить, я ведь прав? — настаивал на своем колдун, пытаясь угомонить рассвирепевшую девушку, которой не по нраву сейчас было его внимание. Как же его это заводит.
— Я сказала — хватит! — бесилась девушка, тщетно пытаясь оттолкнуть Адриана, который, смеясь, только больше напирал. — Тебе так нравится надо мной насмехаться? — все пуще заводилась ведьма, смотря в глаза мужчине, в чьих черных безднах плясали задорные искорки. Похоже, в отличие от нее, у него было хорошее настроение, и своим настроем он понемногу заражал её. Неужели так будет всегда? Уже что, позлиться станет невозможно?
Девушку не устраивал такой расклад и она, притянув мужчину к себе, стукнула его лбом, отчего тот сразу отошел, потирая ушибленное место. Хмыкнув, ведьма одарила его недовольным взглядом и, высоко вздернув голову, пошла к себе, но не тут-то было: Адриан схватил её за запястье, не желая отпускать. Казалось, она затеял какую-то странную игру и возомнил, что она согласна ему подыгрывать. Он до сих пор порой не понимал её чувств. Или он все понимает, но не хочет, чтобы она пребывала в таком расположении духа?
Второй вариант Элли нравился больше.
— Почему ты игнорируешь мои слова? — вкрадчивым шепотом спросила она, из-под ресниц рассматривая лицо колдуна.
— Разве? А ты сама уверена в том, что ты хочешь? — ответил Адриан, нежно обнимая девушку за талию. — Не думаю, что сейчас тебе не терпится побыть одной.
Он снова был прав. Чертовски прав. Ведьма задумалась о том, что её просьбы сами по себе — способ привлечь внимание. Да и кому захочется оставаться наедине со своими терзаниями и плохим настроением? У точно не ей, для этого у нее есть отличные антидепрессанты, которые никогда не перестанут действовать на нее. Но разница лишь в том, что это было нечто большее, чем просто лекарство от всего неприятного и плохого. Он был для нее всем в этом тесном мире.
Элли улыбнулась.
Все он прекрасно понимает, просто иногда не знаешь, о чем он думает.
— Откуда такая самоуверенность? — поинтересовалась ведьма, немного успокоившись.
— Ты думаешь, за пять лет я недостаточно тебя узнал? Я тебя насквозь вижу, интриганка.
Если бы последнее слово не было сказано шутливым и непринужденным тоном, в иной ситуации она бы приняла это за оскорбление или упрек. В этом случае оно значило лишь одно — он догадывается, что она снова наплела заговоров, но запуталась в собственной паутине обещаний.
— Но я до сих пор не могу понять, о чем ты думаешь. Это нечестно, ты так не считаешь? — девушка обвила руками его шею, наклонив голову вбок.
Адриан лишь хмыкнул, сняв её руки, и повел в свою комнату, где усадил Элли в кресло и стал расчесывать запутавшиеся из-за неудачной прогулки волосы.
— Поверь, я сам иногда не знаю, о чем я думаю, и что буду делать, — заговорил колдун, ласково водя расческой по светлым волосам. — Порой это доставляет массу хлопот, — он остановился, распутывая клок седых волос, — но со временем можно научиться всегда быть в ладах с разумом. Жизненный опыт тоже играет немаловажную роль. Так что не удивляйся, что иногда не можешь понять человека — это трудно, — наконец-то приведя волосы ведьмы в нормальное состояние, он заплел косу и положив руки на её плечи, приблизился к уху. — Не забывай, я, возможно, прожил около сотни лет, а ты всего лишь шестнадцать. Ты мне в правнучки годишься, — на этом ведьма больно ущипнула его за нос.