Осторожно поднялся, чувствуя боль в теле. Медленно дополз до диванчика и тут же грохнулся на него прочувствовав каждой клеточкой свою ошибку. Зато я точно знал, что все еще живой. У мертвых тело не болит. Двигаться я больше не рискнул, как и не рискнул трогать Алекса. Лежал и просто смотрел на него, надеясь что он очнется как можно скорее. В этот момент я еще не предполагал что его состояние затянется на несколько часов, а потом и дней.
В книгу я заглянул уже ближе к вечеру. Просто так лежать на диване было уже просто лень, а вставить пока не хотелось. Запущенное восстанавливающее заклинание работало очень медленно, зато было самым действенным. Главное как можно меньше шевелиться. Несколько раз пролистал пустые страницы книги в надежде найти что нибудь стоящее, но кроме уже знакомого текста больше ничего не видел. Так и продолжало тянуться время, периодически я проваливался в сон, а просыпаясь сразу смотрел на стоящего статуей друга.
Когда я проснулся в очередной раз, за окном царствовала ночь. Действие восстанавливающего заклинания уже закончило работу и я чувствовал себя отлично. Вновь взял книгу в руки, уже не надеясь найти, хоть что—то новое. Но открыл книгу тут же увидел новый текст. Из горла вырвался нервный смешок. Потом еще один и еще. Постепенно превращаясь в хохот.
— Деда, Лина пропала!
Я работал за столом Лекса уже пару часов. Он же в свою очередь лежал на диванчике.
Проснувшись я обнаружил друга лежащем на полу и потратил значительную часть времени пытаясь понять шарахнет меня его защитное или нет. Как ребенок я кидал в друга то ручку, то листы бумаги, да и вообще все что попадалось под руку. Под конец, когда на его столе закончились предметы, а он лежал в центре устроенного мной бардака, я сформировал безобидное заклинание первого уровня и кинул в него. Я был уверен, что защитный купол появится, но его не было.
Шаг за шагом медленно подходил к Лексу, предварительно выставив перед собой защитное поле, готовый в любой момент дать деру. Обниматься вновь со стеной мне не хотелось, как и вновь протирать собой пол. Радовало, что в этот момент меня никто не видел, иначе отвертеться от походов к лекарю душ было б невозможно. Меня посчитали бы опасным для общества.
Я помню, как говорил Лексу, что жить с каждым годом становится все скучнее. Эмоции постепенно стихают, и я уже не радуюсь ничему, все больше становясь без эмоциональным и равнодушным ко всему окружающему. Пока подходил к другу понял, что уже не хочу испытывать эмоций. Я вспомнил, что значит страх. За короткое время меня кидало: то в жар, то в холод. Подошел к Алексу уже полностью мокрый от переживаний. И не смог сдержать вздох облегчения, когда понял, что защитное поле уже не появится. Переместил друга на диванчик, а сам уселся за его рабочий стол. Отвлечься от происходящего было необходимо.
И я отвлекся, на пару часов уходя в изучение старинной книги, в которой появился новый текст. Вплоть до момента, когда с грохотом открытая дверь позволила мне разглядеть взбешенное лицо внучки.
— Странно, что ты заметила это только сейчас.
— Какой сейчас? Я еще вчера после занятий пыталась тебя вызвать. Но тебе как всегда не хочется появляться с ней рядом, и ты вновь меня проигнорировал! А если бы пропала я?
От последнего вопроса даже мороз пробежал по телу. Да я в последнее время игнорировал часть просьб с вызовами, но всегда проверял угрожает внучке опасность или нет. Этот вопрос всколыхнул внутри гнев.
— Как ты вообще могла о таком подумать? — я медленно поднялся, направляясь к Лике.
— А что я могла подумать? Я звала тебя весь вечер и всю ночь. При этом сама не могла тебя найти. Поисковое заклинание давало только информацию, что ты в академии и все.
Тут же задумался. Я не слышал вчера ни одного вызова, всё было тихо и спокойно в этом плане.
— Я ничего не получал, — хмуро ответил, возвращаясь за стол, так и не решив обнять ее как в детстве.
Малика только сейчас заметила лежащего на диванчике Алекса и тут же хмурясь направилась к нему.