Но всей этой стойкости, таланта и беззаветной преданности памяти Александра было недостаточно для победы Эвмена. В начале 316 года до н. э. проигранная им армии Антигона битва подорвала верность аргираспидов, которые решили перейти на сторону Антигона. Брошенный ими, Эвмен был убит, а его победитель присоединил к своей армии войска, которые только что сражались против него. Такие передвижения личного состава из одного стана в другой были частым явлением в этих войнах, разделивших македонян, тогда как наемники — греки и варвары — представляли собой маневренную массу, готовую продать свои услуги тому, кто дороже за них заплатит. Укрепив таким образом свою военную мощь и став держателем царской казны, отвоеванной у Эвмена, Антигон казался теперь истинным повелителем Азии и в таком качестве управлял ею, подобно тому как Кассандр управлял Европой. Конфликт между ними был неизбежен.
Сложилась новая коалиция: кроме Кассандра, туда вошли Лисимах и Птолемей, помощь ей оказывал Селевк, который, бежав из Вавилонии, укрылся в Египте. Их категорические требования были отклонены Антигоном зимой 315–314 годов до н. э., и вскоре начались военные действия, сложные и разбросанные по огромной территории. Антигон, удерживавший побережье Сирии и Финикии и велевший построить там флот, которого ему недоставало, был провозглашен собранием македонской армии эпимелетом юного царя Александра IV, до сих пор находящегося в плену у Кассандра, заклеймившего себя изменой. Кроме того, чтобы поссорить Кассандра с греческими полисами, Антигон предпринял в их отношении политику, в недавнем прошлом проводимую Полиперхонтом, объявив их свободными от пребывания иностранных гарнизонов и политически независимыми. Птолемей в свою очередь опубликовал схожую декларацию, чтобы помешать Антигону. По этим посулам можно судить, насколько искренне диадохи были заинтересованы в освобождении греческих полисов! Полиперхонт, все еще воевавший с Кассандром на Пелопоннесе, естественно, вступил в альянс с Антигоном и, назначенный им ответственным за этот участок военных действий, воспрянул духом.
Из вооруженных действий, развернувшихся в эти годы вокруг восточного бассейна Средиземного моря, внимания заслуживают лишь несколько событий. Находясь в состоянии войны с неприятелем, окружившим его владения, Антигон поручил своему все еще юному сыну Деметрию охранять южные границы Сирии и Палестины, а сам занялся формированием армии в Анатолии, чтобы напасть на Лисимаха и Кассандра по ту сторону Черноморских проливов. В то же время его флот небезуспешно выступил против эскадр Птолемея в районе Кипра, Карии и Киклад: именно тогда, вероятно, Делос отделился от Афин (около 314 года до н. э.) и обрел давно утерянную независимость, и под властью Антигона была образована Лига островитян, объединившая Кикладские острова и полисы. Но в 312 году до н. э. Птолемей, подавив мятеж в Кирене и проведя ряд военных операций в районе Кипра, повел наступление на Палестину, где Деметрий поспешил встретиться с ним в открытом бою у Газы. Несмотря на свою храбрость, молодой полководец потерпел поражение и вынужден был отступить, оставив Сирию беззащитной перед вторжением. Антигон, узнав об этой неудаче, прибыл из Анатолии на помощь сыну, а Птолемей, удовлетворившись разорением страны и богатыми трофеями, решил вернуться в Египет. Однако он выделил своему союзнику Селевку небольшую армию для осуществления поразительно дерзкого плана: предводительствуя едва ли тысячью солдат, Селевк, полагаясь исключительно на удачу, двинулся в Месопотамию, по пути пополняя свое войско за счет местного населения. Таким образом Селевк достиг Вавилона, уже покинутого Антигоном, и, овладев мощной крепостью, установил там свою власть. Он утверждал, что оракул Аполлона, к которому он обращался в храме Бранхидов[8] возле Милета, назвал его «царем Селевком», поэтому со времени его возвращения в Вавилон, с весны 311 года до н. э., впоследствии начнут отсчитывать годы правления династии Селевкидов, которую он основал. Селевкидская эпоха в течение веков будет служить началом летосчисления для всего азиатского региона.
Поражение при Газе и операция Селевка стали для Антигона Одноглазого тяжелым двойным ударом. Конечно, ему удалось, придя на выручку сыну, отвоевать Сирию и Палестину. Но поход Деметрия против набатейских арабов, занимавших внутренние районы страны до Мертвого моря (которое называли Асфальтовым морем), завершился поражением. Не удалось также Деметрию, несмотря на экспедицию в Месопотамию, выбить оттуда Селевка, власть которого теперь распространялась на Мидию и Сузиану и уже воспринималась как власть государя. Антигон принял решение вступить в переговоры со своими главными соперниками — Кассандром, Лисимахом и Птолемеем. Соглашения, достигнутые между ними в 311 году до н. э., признали за каждым из них те земли, которые уже находились в их владении. Это подтверждение status quo сопровождалось двумя ограничениями, правда всего лишь формальными: снова была провозглашена автономия греческих полисов и в принципе сохранялись права Александра IV, поскольку Кассандр управлял Македонией и Грецией только как стратег Европы и только до совершеннолетия юного царя, которому было на тот момент двенадцать лет. Кассандр, не намеренный дожидаться, когда его сместит законный наследник, в 310 году до н. э. приказал убить царевича и его мать Роксану, которых он удерживал в плену. Так прекратился род Аргеадов и, как замечательно сказал Диодор, «поскольку отныне не было наследника империи, каждый из тех, кто повелевал народами и городами, мог именовать себя царем и считать земли, находящиеся в его власти, своим царством, завоеванным копьем» (XIX, 105).
Этот договор в скором времени начал оспариваться. Селевк, занятый присоединением к своим владениям верхних сатрапий на иранском востоке, не принимал участия в его принятии. Антигон попытался вернуть доставшиеся ему после разгрома Эвмена территории, но ему это не удалось, и, понеся значительные военные потери, он вынужден был войти в соглашение со своим более удачливым противником. Селевк пошел ему навстречу, поскольку он испытывал трудности на востоке Ирана. Этот регион действительно находился в опасном положении с тех пор, как индийский правитель Сандракотт (Чандрагупта), основатель династии Маурьев, продемонстрировал свое стремление захватить не только долину Инда, но и горные провинции, лежащие к западу от нее. Селевк препятствовал этому на протяжении нескольких лет, пока обстоятельства не призвали его обратно на Запад и он не счел разумным уступить Сандракотту территории, которые не мог больше защищать: регион Гандхары на севере, часть Арахосии с Кандагаром, часть Гедросии на юге. Взамен он получил боевых слонов, сыгравших решающую роль в его будущих кампаниях.
Изменив, таким образом, своим отступлением перед Селевком обстановку в Месопотамии и Иране, Антигон повернул на запад, где его партнеры по заключенному в 311 году до н. э. договору воспользовались его трудностями в Азии, чтобы начать свои походы. Наиболее активным был Птолемей, располагавший закаленными в боях эскадрами и имевший сильные базы на Кипре и богатый полис Родос, быстро оправившийся после катастрофического наводнения, которому он подвергся в 316 году до н. э. Поскольку Антигон возглавлял Лигу островитян на Кикладах, Птолемей, чтобы контролировать ее действия и при необходимости угрожать греческим полисам в Азии, расположился на острове Кос, в Додеканесе, в непосредственной близости от анатолийского побережья. Именно здесь в 309 году до н. э. родился его наследник, будущий Птолемей II Филадельф. Тем временем продолжали развиваться события в Греции, где Кассандр после многолетней войны примирился с Полиперхонтом и получил свободу действии. Птолемей и Антигон, стремясь настроить против своего общего соперника греческие полисы, временно прекратили свои распри для вторжения в Элладу: Птолемей отправил войско на Пелопоннес, Антигон поручил своему сыну Деметрию освободить Афины от протектората Кассандра. Лагидский поход почти не имел продолжения, зато Деметрий, высадившийся в 307 году до н. э. в Пирее, взял с боем портовые укрепления и крепость Мунихии, занятую гарнизоном Кассандра и вынудил Деметрия Фалерского, сохранявшего свою власть в полисе, передать ему Афины и отправиться в изгнание. Восстановив, по крайней мере в принципе, традиционную демократию, Деметрий заключил союз с афинским демосом, который щедро расточал своему освободителю и Антигону невиданные почести: их позолоченные статуи, водруженные на колесницу, были установлены в Агоре рядом с «Тираноубийцами»; им были вручены богатые серебряные дары; им был посвящен алтарь как спасителям; наконец, к десяти традиционным аттическим филам, носившим имена почитаемых героев, были добавлены две новые — Антигониды и Деметриады, эпонимами и покровителями которых они были. Еще ни один человек при жизни не удостаивался подобного почитания от афинского народа.
8
Бранхиды — потомки мифического прорицателя Бранха, сына Аполлона и основателя храма в Дидимах (южнее Милета) с оракулом божества.