3) Потомство Инаха (II 1 – 180), где главное место занимают истории Даная и Данаид (11 – 22), Беллерофонта (30 – 33), Персея (36 – 48) и особенно Геракла с его подвигами и многочисленным потомством (61 – 166).
4) Род Агенора (Европы) (III 1 – 20), содержащий историю Европы и ее сыновей Миноса, Сарпедона и Радаманта, то есть критский цикл.
5) Род Агенора (Кадма) (III 21 – 95). Здесь излагается Фиванский цикл с его главными героями Кадмом (21 – 24), Семелой (25 – 29), Ниобой (45 – 47), Эдипом (48 – 56), походом Семерых против Фив и историей Антигоны (57 – 79).
6) Род Пеласга (III 96 – 109).
7) Род Атланта (III 110 – 155), где излагаются Лаконские мифы о Елене (123 – 132), Менелае (133), Касторе и Полидевке (134 – 137) и Троянский цикл, включая Приама с его детьми Гектором, Парисом и Кассандрой (146 – 155).
8) Род Асопа (III 156 – 176) с Эаком, Пелеем и Теламоном (158 – 162), браком Пелея и Фетиды (168 – 170), рождением и воспитанием Ахилла (171 – 174), Фениксом (175) и Патроклом (176).
9) Аттические мифы (III 177 – 215), включающие историю Кекропа (177 – 179) и его потомства: Амфиктиона (186), Эрехтея (197 – 203), Эгея (206 – 215).
10) Тезей (III 216 – 218), на котором обрывается дошедшее до нас изложение.
Кроме того, на основании «Эпитом» можно установить содержание не дошедших до нас частей «Библиотеки».
11) Род Пелопса с историями Тантала, Пелопса, Атрея и Фиеста, Агамемнона и Менелая.
12) Antehomerica, то есть похищение Елены и первые девять лет Троянской войны.
13) Homerica, излагающая содержание «Илиады».
14) Posthomerica, рассказывающая о взятии Трои.
15) Возвращение героев из-под стен Трои.
16) Странствования Одиссея, его возвращение на Итаку и расправа с женихами, его последующая жизнь и смерть в глубокой старости.
Этим заканчивалось изложение Аполлодора.
Можно заметить, что сочинение Аполлодора представляло собой систематический свод и энциклопедию древней греческой мифологии, не упускающую ни одного сколько-нибудь известного сюжета или персонажа. Такие энциклопедии начали составлять уже во II в. до н.э. по мере того, как школьное чтение эпоса ограничивалось Гомером и забывались киклические поэмы. Эти прозаические изложения основывались на древних эпических поэмах, сочинениях логографов, всевозможных парафразах, комментариях и схолиях, древних трагедиях, «содержаниях» (hypothesis), составлявшихся в риторических и грамматических школах, и всевозможных других источниках. Подобная литература создавалась как в учебных и педагогических целях (для сохранения и обработки негомеровского материала), так и для занимательного чтения и составляла целый жанр, наиболее известными представителями которого являлись Дионисий из Митилены (II в. до н.э.), Феопомп Книдский, Лисимах и Феодор (все – I в. до н.э.). Но сочинения всех их до нас не дошли, и судить об этом жанре мы можем только по аполлодоровской «Библиотеке», автор которой широко использовал материалы не только этих своих предшественников, но также и Аполлония Родосского, Ферекида, Асклепиада, Диодора, Гигина, Прокла и «Метаморфозы» Овидия. Более чем вероятно, что это сочинение представляет собой переработку и сокращение подлинного сочинения Аполлодора «О богах», и именно поэтому оно ходило под его именем.
Стиль и характер изложения «Библиотеки» отличаются сухостью и даже примитивностью, многочисленными перечислениями и длиннейшими списками имен, стремлением к максимальной формальной полноте, но, с другой стороны, полным отказом от какого бы то ни было философского осмысления и переживания мифа.
2. Клавдий Элиан
Биография этого писателя почти неизвестна. Известно только, что он был уроженцем италийского города Пренесты, где состоял верховным жрецом, прожил всю жизнь в Италии и что он в совершенстве владел греческим языком, как, вероятно, никто из его италийских современников. Годы жизни его тоже, собственно говоря, совсем неизвестны, а на основании разных косвенных источников могут быть установлены только приблизительно, а именно: жил он в конце II – начале III в. н.э., был современником Флавия Филострата, который оставил о нем следующее свидетельство:
«Хотя Элиан был римлянином, он владел аттическим языком не хуже природных афинян. Мне думается, что человек этот заслуживал всяческой похвалы, во-первых, потому что добился чистоты языка, живя в городе, где на нем не говорили, и, во-вторых, из-за того, что не поверил угодникам, величавшим его софистом, не обольщался этим и не возгордился столь почетным наименованием; поняв, что у него нет необходимых для оратора дарований, он стал писать и этим прославился. Главная особенность его книг – простота слога, напоминающая чем-то прелесть Никострата, а иногда приближающаяся к манере Диона… Этот человек уверял, что не выезжал никуда за пределы Италии, ни разу не ступил на корабль и незнаком с морем. За это его еще больше превозносили в Риме как блюстителя древних нравов. Он был слушателем Павсания, но восхищался Геродом, считая его самым разносторонним из ораторов. Прожил Элиан более шестидесяти лет и умер бездетным, ибо, не имея жены, обрек себя на это» (Vitae soph. II 31)[62].
62
Цит. по: