30, 105. Но, говоря обо всей этой проблеме обязанности (officium), следует постоянно помнить, насколько человек по своей природе превосходит скот и прочих тварей; они не знают ничего, кроме удовольствия и всем существом своим стремятся к нему, а человеческий ум питается познанием и мышлением, всегда что-то исследует или что-то творит, подчиняясь радости видеть и слышать. Более того, если даже кто-то немного и склонен к наслаждениям, но все же не вполне скотина (ведь иные только по названию люди), нет, если этот [склонный к наслаждению] более или менее человекообразен, то как бы ни захватывало его стремление к наслаждению, он из чувства стыдливости и приличия скрывает и маскирует свою склонность к удовольствию. Все это делает понятным, что телесные наслаждения не вполне достойны высокого положения человека и что их следует презирать и отвергать, а если все же кто-то и станет отдавать дань удовольствию, в этом следует тщательно соблюдать меру. Поэтому заботу о пище и уходе за телом нужно отнести к области здоровья и поддержания сил, а не к области наслаждения. А если мы захотим поразмыслить, в чем же состоит превосходство и достоинство человеческой природы, мы поймем, сколь отвратительны безудержная роскошь, изощренный, изнеженный образ жизни и, наоборот, сколь нравственна бережливая, скромная, строгая, чистая жизнь.
Нужно также понять, что природа заставила нас играть как бы две роли, из которых одна принадлежит всем нам, потому что все мы причастны разуму и тому превосходству, которое поднимает нас над животными и откуда берет начало всякая добродетель (honestum) и нравственная красота (decorum) и которое указывает путь обязанностям, другая же роль достается собственно каждому из нас в отдельности. Ведь точно так же, как совершенно несходны физические силы людей: одни могут быстро бегать, другие – сильны в борьбе, и точно так же различен внешний их облик – одним присуще достоинство (dignitas), другим – прелесть (venustas), так и духовный их мир отличается еще большим разнообразием…
31, 110. Каждый должен ревностно оберегать наклонности своей личности, не порочные, разумеется, но его собственные, чтобы легче было соблюсти то, что мы называем «подобающим», о котором мы сейчас говорим. Поэтому следует поступать таким образом, чтобы ни в чем не противоречить общечеловеческой природе, но, исполнив ее требования, следовать нашей собственной, чтобы, хотя на свете есть и другие виды деятельности, и важнее и лучше, измерять нашу меркой нашей собственной природы, ибо не имеет смысла бороться с природой или стремиться к тому, чего ты не можешь достигнуть. Отсюда становится еще понятнее, что это такое «подобающее», потому что «не подобает» делать что-нибудь, как говорят, «вопреки Минерве» 20, т.е. если природа противится и сопротивляется нам. И вообще, если что-то действительно «подобает», то, конечно же, ничто не «подобает» больше, чем уравновешенность и спокойствие (aequalitas) всей жизни, а потом и отдельных действий, а эту уравновешенность ты не сможешь сохранить, если, подражая другим, забудешь о своей собственной природе. Ведь так же, как мы должны говорить на своем родном языке, чтобы не подвергнуться заслуженным насмешкам, как это случается с некоторыми любителями щегольнуть греческими словами, так и в свои поступки и во всю жизнь мы не должны вносить ничего, что бы им противоречило…
31, 114. …так пусть же каждый познает свою природу и явится суровым судьей своих достоинств и недостатков, чтобы не сложилось впечатление, что у театральных актеров больше мудрости, чем у нас. Ведь актеры выбирают для себя не самые выдающиеся роли, но наиболее подходящие к их индивидуальности 21: у кого сильный голос, играют Эпигонов и Меда 22, кто отличается пластикой – Меланиппу 23 и Клитемнестру 24, и Рупилий 25, которого я еще видел, всегда играл Антиопу 26, а Эсоп 27 очень редко играл Аякса 28. Так что же, актер на сцене способен это увидеть, а мудрец в жизни – нет? Поэтому мы должны заниматься именно тем делом, к которому у нас есть способности. Если вдруг обстоятельства вынудят нас заниматься делом чуждым нашему характеру и склонностям, нужно все силы, все помыслы, все заботы направить на то, чтобы делать это дело если не образцово, то уж не очень плохо. И при этом нужно стремиться не столько к достижению тех качеств (bona), которые нам не даны [от природы], сколько к тому, чтобы избегать ошибок.