Попытки укрепления власти человека с помощью богов были и до него. Клеарх, установивший греко-варварскую тиранию {20} в Гераклее Понтийской, объявил себя сыном Зевса, окружил свою особу литургическим церемониалом и потребовал от подданных проскинезы (коленопреклонение, земной поклон). Филипп II пошел дальше: во время религиозных шествий его скульптурное изображение несли за статуями двенадцати олимпийских богов; он заказал Леохару скульптурную группу из золота и слоновой кости, представлявшую его самого в окружении близких, рассчитывая поместить ее для почитания в толос {21}.
Однако по-настоящему широкий размах культ царя приобрел при Александре. Убежденный в своей божественной миссии благодаря оракулу в Сиве, он во всем видит подтверждение этому: в блистательных успехах, в своей безумной отваге на поле боя, в походе к берегам Инда, столь напоминавшем завоевание Индии Дионисом. Как же было не увериться в своей божественности ему, раздвинувшему границы возможного, достигшему стольких побед? Но с вполне земной точки зрения он ясно видел те преимущества, которые можно было извлечь из этого божественного положения: только культ владыки, живого воплощения бога на земле мог надлежащим образом объединить империю, пеструю по территориальному, национальному и религиозному составу.
Итак, Александр почти полностью перенимает придворный церемониал Ахеменидов, при котором особе царя воздаются почести, близкие к божественным. Однако на определенном этапе дало о себе знать сопротивление греков, не желавших допустить обожествления живого человека и возмущавшихся проскинезой, о настоящей природе которой при дворе «великого царя» они не имели <11> понятия. Для них это был акт скорее умилостивления, нежели поклонения.
Тогда Александр в гневе расправляется с эллинской оппозицией: казнит Клита, бросает в темницу Каллисфена, племянника Аристотеля {22}. Постепенно оппозиция ослабевает. Афины воздают ему почести, как новому Дионису. В 324 г. до н. э. греческие полисы посылают в Вавилон феоров (послов, направляемых к богам) для возложения на Александра золотого венца.
Таким образом устанавливался культ царя, самая верная основа автократии, выраставшая из поисков греческой философской мысли и монархических традиций Востока.
Смерть титана
Александр умер внезапно перед самым отъездом из Вавилона. В связи с этой скоропостижной кончиной о некоторых из его приближенных говорили недоброе {23}, однако историки полагают, что умер он от малярии, которая быстро завладела его организмом, истощенным в постоянных кутежах, уставшим от бесконечных походов, ночных бдений, ослабленным ранами.
Двенадцать с половиной лет (336–323) царствования. Его деятельности легко можно дать отрицательную оценку: ненужные насилия; страсть к излишествам безмерно возгордившегося царя; расправы над обеспокоенными введением проскинезы и слиянием народов греками (последнему они предпочли бы грубое порабощение побежденных); чрезмерное расширение империи, которая не пережила своего создателя. Но что значат все эти недостатки по сравнению с тем новым, что принес Александр, – идеями самодержавной монархии, господства Греции в Египте и Азии, строительства городов в удаленных сатрапиях, взаимопроникновения эллинской и восточной цивилизаций. Александр завоевывает мир и читает «Илиаду» с комментариями своего учителя Аристотеля. Но этот герой эпопей был также и гениальным новатором, отрицавшим различие между греками и варварами, основу классического эллинизма, в пользу благородного идеала единства человечества. Нет более блистательного подтверждения мысли Плутарха о том, что иногда история зависит от одного великого человека. Можно понять восхищение Пирра или Цезаря героем, который, не дожив до тридцати трех лет, успел создать новый мир. <12>
Глава 1
Эллинистические государства
Эпоха, условно называемая эллинистической (от немецкого Hellenismus), началась со смертью Александра и закончилась римскими завоеваниями для разных стран в разное время. Она характеризуется расширением территорий, занятых греками, и перемещением центра тяжести эллинства из собственно Греции, которая отныне играла меньшую по сравнению с обширными царствами Востока роль. История этой эпохи исключительно сложна: длинная череда разрушительных завоевательных войн, которые то и дело изменяют границы государств. Тем не менее от этой эпохи до нас дошло гораздо больше документов, чем от предыдущих периодов. Особого упоминания заслуживают папирусы, в огромном количестве сохранившиеся в основном в Египте [1]*.
1
Листы папируса изготовлялись из переплетенных особым образом растительных волокон; чаще всего их находят в свитках. Египетские папирусы дают ценнейшие сведения о различных исторических эпохах – главным образом от персидского владычества и до византийского времени. Они написаны по-египетски (демотическим письмом), по-гречески, более поздние – по-латински. Среди самых интересных с исторической точки зрения назовем архив Зенона и законы о государственных сборах (см.: