Оставалось еще подчинить отдаленные восточные области Персидского царства, о которых у греков существовали самые смутные представления. Географические познания тогдашнего времени не простирались так далеко. Каспийское море представляли себе вливающимся в Океан, Гиндукуш считали продолжением Кавказа; эти страны населяли неведомые народы и племена, часто носившие в представлениях греков чисто мифологические черты. Здесь приходилось иметь дело с непокорными племенами, применявшими иные способы ведения войны, чем народы, с которыми греки сталкивались до того. В течение трех лет, преодолевая большие трудности, Александр подчинял восточные сатрапии, укрепляя свою власть теми способами, какие он применял до того; он привлекал к себе на службу представителей местной знати, к непокорным применял жестокие репрессии, по пути своего прохождения основывал новые города — Александрии, которые должны были не только служить для него опорными пунктами, но и сблизить местное население, его экономику, быт и культуру, с греко-македонскими установлениями. Так, он подчинил Гирканию, Арию, Парфию, Дрангиану, Арахозию, Бактрию и Согдиану, дошел до границы Персидского царства, реки Яксарта (Сыр-Дарья), где основал Александрию Крайнюю (на месте современного Ленинакана), и даже перешел Яксарт и навел страх на угрожавших ему «скифов».
Больше всего трудностей доставили Александру Бактрия и Согдиана, на покорение которых он потратил два года. Свободолюбивые народы Средней Азии, несмотря на военное превосходство Александра, упорно боролись под предводительством Спитамена за свою свободу и независимость. В то время как древнейшие политические и культурные центры Востока — Вавилон, Сузы, Экбатана и др. — без боя сдавались завоевателю, военная демократия в областях Средней Азии дорожила своей свободой и боролась за нее.[40] В Бактрии он захватил Бесса, провозгласившего себя царем под именем Артаксеркса, изувечил и казнил его. В 327 г. кампания была закончена. Александр, оставив Согдиану, возвратился в Бактрию, где начал готовиться к новому грандиозному походу — в Индию.
Пребывание Александра в восточных сатрапиях ознаменовалось рядом событий, свидетельствовавших о нарастании оппозиции против него в его македонском окружении. Источники сообщают о частых разногласиях между Александром и его ближайшим помощником, опытным полководцем Парменионом. В этих сообщениях, возможно, имеется элемент чисто литературного приема: мудрому, осторожному, опытному и преданному, но консервативному Пармениону противопоставляется пылкий, даже безрассудный, но талантливый и смелый, находчивый и решительный· почти юноша, опрокидывающий все трезвые расчеты своего ментора. Парменион при Гранике советует Александру отложить атаку на день, Александр немедленно обрушивает удар на персов и одерживает победу. Парменион советует Александру прежде всего сокрушить превосходство персов на море и создать свой мощный флот. Александр решает с суши завоевать приморские города и успешно решает эту задачу. Парменион предлагает принять выгодные условия мира, предложенные Дарием; Александр отвергает их и оказывается прав. По мере того как могущество Александра возрастает, а его планы становятся все грандиознее, он все больше тяготится опекой Пармениона; он дает ему ответственные поручения, но вдали от себя. Однако сын Пармениона, Филота, оставался одним из ближайших друзей Александра и командовал конницей гетэров.
И вот во время пребывания Александра в Дрангиане Филота был арестован по обвинению в соучастии в заговоре против царя. Трудно сказать, действительно ли Филота был причастен к заговору или его вина заключалась лишь в недонесении. Но само существование заговора не подлежит сомнению и свидетельствует о серьезной оппозиции в македонском окружении Александра. Филота был представлен на суд войска, которое признало его виновным и приговорило к смерти (330 г.). Были казнены и другие участники заговора. Парменион находился тогда в Экбатане; прежде чем могла дойти до него весть об участи сына, Александр прислал туда гонцов к военачальникам Мидии и приказал убить Пармениона. Старейший и виднейший соратник Филиппа и Александра погиб, таким образом, от руки своего питомца. Скорее всего, решаясь на такой шаг, который должен был произвести на македонцев тяжелое впечатление, Александр, вероятно, руководился опасением мести со стороны Пармениона за смерть сына, но возможно, что он подозревал в Парменионе вожака оппозиции или во всяком случае видел в нем человека, способного стать когда-нибудь вдохновителем и знаменосцем движения против царя.
40
См. В. Григорьев. Поход Александра Великого в Западный Туркестан, ЖМНП, IX–X, 1881;
К. Тревер. Александр Македонский в Согде, ВИ, № 5, 1947.