Эллинские поэты. VIII -III вв. до н. э.

Будешь ты рад, что внимал мудрым советам моим.
Зевс, живущий в эфире, пусть держит над городом этим
К нашему благу всегда правую руку свою.
Пусть охраняют нас и другие блаженные боги.
760 Ты же, о бог Аполлон, ум наш исправь и язык.
Пусть форминга и флейта священный напев заиграют,
Мы же, во славу богов должный исполнив обряд,
Пить вино и вести приятные всем разговоры
Будем, ничуть не боясь мидян, идущих войной.
Самое лучшее это: с веселой, довольной душою
Быть в стороне от забот, в радостях жизнь проводить,
Мысли подальше отбросив о том, что несчастная старость,
Страшные Керы и смерть всех поджидают в конце.
Вестник муз и слуга, особое знанье имея,
770 Мудрость не должен свою только себе оставлять.
Он обязан еще искать, показывать, делать.
Что в нем за прок, если он прячет свое мастерство?
Благоволя к Алкофою, Пелопову славному сыну,
Сам ты, о Феб, укрепил город возвышенный наш.
Сам же от нас отрази и надменные полчища мидян,
Чтобы с приходом весны граждане наши могли
С радостным духом во славу тебе посылать гекатомбы
И, твой алтарь окружив, душу свою услаждать
Кликами, пеньем пеанов, пирами, кифарным бряцаньем.
780 Страх мою душу берет, как погляжу я кругом
На безрассудства, и распри, и войны гражданские греков.
Милостив будь, Аполлон, город от бед защити!
Некогда быть самому мне пришлось и в земле Сикелийской,
И виноградники я видел Евбейских равнин,
В Спарте блестящей я жил, над Евротом, заросшим осокой;
Люди любили меня всюду, где я ни бывал;
Радости мне ни малейшей, однако, они не давали:
Всюду рвался я душой к милой отчизне моей.
Пусть никогда у меня другой не будет заботы:
790 Доблесть и мудрость - о них думать хочу я всегда.
Только бы мне наслаждаться формингою, пляскою, пеньем,
Только бы ясность ума в радостях мне сохранять.
801 Не было, нет и не будет вовек человека такого,
Кто бы в Аид низошел, всем на земле угодив.
Даже и Зевс, повелитель бессмертных и смертных, не может
Действовать так, чтоб зараз людям понравиться всем.
811 То, что случилось со мной, с одной только смертью сравнится.
Все остальное, поверь, менее страшно, о Кирн:
Предали подло меня друзья. С врагами поближе
Я сойдусь, чтоб узнать, что же за люди они.
821 В ком уважения нет к своим родителям старым,
Право же, тот человек стоит немногого, Кирн.
825 Как же дерзаете вы распевать беззаботно под флейту?
Ведь уж граница страны с площади нашей видна!
Кормит плодами родная земля. Вы ж пируете праздно
В пурпурных ваших венках на волосах золотых!
Скиф! Пробудись, волоса остриги и покончи с пирами!
830 Пусть тебя болью пронзит гибель душистых полей!
833 К гибели, к воронам все наше дело идет! Но пред нами,
Кирн, из блаженных богов здесь не виновен никто:
В бедствия нас из великого счастья повергли насилье,
836 Низкая жадность людей, гордость надменная их.
847 Крепко пятою топчи пустодушный народ, беспощадно
Острою палкой коли, тяжким ярмом придави!
Верно, народа с подобной любовью к тиранам ни разу
850 Не доводилось еще солнцу видать на земле.
853 Я уж давно это знал, а теперь еще лучше изведал,
Что благодарности нет в сердце у низких людей.
855 Как уже часто наш город, ведомый дурными вождями,
Словно разбитый корабль, к суше причалить спешил!
873 Ни восхвалять, о вино, я тебя не могу, ни порочить.
Я ни люблю целиком, ни ненавижу тебя.
Ты и прекрасно и дурно. Ну, кто порицать тебя сможет?
Знающий меру вещей, - кто тебя сможет хвалить?
Радуйся жизни, о дух мой! Появятся скоро другие
Люди, а я, умерев, черною стану землей.
Выпей вина, что под сенью высокой Тайгетской вершины
880 Мне виноградник принес. Вырастил лозы старик
В горных укромных долинах, любезный бессмертным Феотим.
С Платанистунта-реки влажную воду нося.
Выпьешь его - отряхнешь ты заботы тяжелые с сердца.
В голову вступит вино - станет легко на душе.
В городе мир и богатство да царствуют, чтоб с остальными
Мог пировать бы и я: злой не хочу я войны.
Ухом не слишком склоняйся к призывам глашатая громким:
888 Помни - сражаемся мы не за родную страну.
895 Разум - прекрасней всего, что только ни есть в человеке.
Глупость - из качеств людских самое худшее, Кирн.
Если б Кронид за все на людей на смертных сердился,
Зная о каждом из них, что у кого на уме,
Зная поступки людей, дела бесчестных и честных, -
900 Это была бы для нас очень большая беда.
Кто расходы свои со своим соразмерил богатством,
Верх добродетели в том умный найдет человек.