2 (4)
И, умирая, смертный
Не своею волей глаза закроет!
В груди у тебя неприступное
И суровое сердце -
Не одолеют его заботы чревоугодников!
Ничто прекрасное не осталось тебе чуждым,
И глубоко познал ты изысканные Муз чудеса!
Пиерид соглядатаем ты было искуснейшим, сердце,
И ловцом терпеливым!
10 А ныне уже седины виднеются,
Пух желтоватый на подбородке,
И что искать
Приятного в старости,
И льстить этой поре...
Глядя на некогда необъятные пределы жизни...
3 (2)
Говорят, Дамоном, с разных сторон
Лазоревокрылый сын Афродиты
Дует... Об этом, конечно, ты знаешь!
На кого из смертных
Нежно подует и благосклонно
С правой ланиты -
Тот бестревожно в ладье любви
Мудрым кормилом увещеванья правит!
На кого он с левой дохнет, бурный, -
10 Среди смерчей и алчных похоти вихрей
По валам зыбучим они устремятся...
Хорошо говорил Еврипид об этом...
И лучше нам будет выбрать попутный ветер
И средь умеренных влечений править
Веслом, ведь в гавань ведет нас Киприда...
...а это дикое стремление к сошью
Разрушенье приносит и сожалений горечь...
Ведь есть Афродита-девка, и никаких забот
С ней; пожелай, и все - спокойно и безопасно!
20 Дай ей обол, уложи, да и строй из себя
Тиндареева зятя!
4 (6)
Вовсе не таков этот Синопец,
С плащом да посохом по миру бродивший, --
Он взошел на небо, стиснув зубы до боли
И прервав дыханье,
Дня отпрыск - истинно Диоген ты,
Дия отпрыск - и пес небесный...
Приложения [Переводчик: Ярхо В.Н., Альтман М.С]
Воина мышей и лягушек [пер. Альтман М.]
К первой строке приступая, я Муз хоровод с Геликона
Сердце мое вдохновить умоляю на новую песню, -
С писчей доской на коленях ее сочинил я недавно, -
Песню о брани безмерной, неистовом деле Арея.
Я умоляю, да чуткие уши всех смертных услышат,
Как, на лягушек напавши с воинственной доблестью, мыши
В подвигах уподоблялись землею рожденным гигантам.
Дело, согласно сказанью, начало имело такое.
Раз как-то, мучимый жаждою, только что спасшись от кошки,
10 Вытянув жадную мордочку, в ближнем болоте мышонок
Сладкой водой упивался, - его на беду вдруг увидел
Житель болота болтливый и с речью к нему обратился:
"Странник, ты кто? Из какого ты роду? И прибыл откуда?
Всю ты мне правду поведай, да лживым тебя не признаю.
Если окажешься дружбы достойным, сведу тебя в дом свой
И, как любезного гостя, дарами почту торовато.
Сам я прославленный царь Вздуломорда и здесь на болоте
Искони всепочитаемый вождь и владыка лягушек.
Родом же я от Грязного, который с царевною Водной
20 На берегах Эридана в любви сочетался счастливо.
Впрочем, и ты, полагаю, из роду не вовсе простого:
Может быть, царь-скиптродержец и мощный в боях предводитель?
Ну, не таи же, открой мне скорее свой род именитый".
Тут на расспросы лягушки мышонок пространно ответил:
"Что ты о роде моем все пытаешь? Он всюду известен:
Людям, бессмертным богам и под небом витающим птицам.
Имя мое - Крохобор, я горжусь быть достойным потомком
Храброго духом отца Хлебогрыза и матери милой,
Ситолизуньи, любезнейшей дочки царя Мясоеда.
30 А родился в шалаше я и пищей обильной взлелеян:
Смоквою нежною, сочным орехом и всяческой снедью.
Дружба же вряд ли меж нами возможна: мы слишком несхожи.
Жизнь вся твоя на воде протекает, а мне вот на суше
Пища привычна людей, и меня на дозоре не минет:
Ни из красивоплетеной корзины калач белоснежный,
Ни с чечевичной начинкой пирог с творогом многослойный,
Ни окровавленный окорок, ни с белым жиром печенка,
Ни простокваша, ни сыр молодой, ни парная сметана,
Ни пирожочки медовые - их же вкушают и боги, -
40 Словом, ничто из того, что к гшрам повара припасают,
Вкусно приправами всякими пищу людей услащая.
Не убегал никогда я с опасного поля сраженья,
Первому следуя зову, я в первых рядах подвизаюсь.
Даже его не страшусь, человека с огромнейшим телом:
Смело на ложе взобравшись, цепляюсь за кончики пальцев
Или пяту ухвачу, и, хоть боль до людей не доходит,
Скованный сном человек моего не избегнет укуса.
Но, признаюсь, опасаюсь и я двух чудовищ на свете:
Ястреба в небе и кошки - великое с ними мне горе, -