На полдороге выступ скалы был превращён в скамейку. Тут и присел юноша, чтобы немного перевести дух и привести в порядок своё платье, растрепавшееся во время бега и спуска. Но он отдыхал недолго: страшное нетерпение овладело им, и он опрометью бросился вперёд, второпях забыв на скамье и шляпу, и посох. Маленький отдых, очевидно, вернул ему силы, и эфеб в мгновение ока очутился на верхней площадке отрога.
Взору его представилось чудное зрелище. Дом и сад раскинулись у него под ногами. Оставаясь сам совершенно незамеченным за выступом утёса, юноша легко мог видеть и слышать всё, что делалось там, что происходило в саду.
В тени высокого кипариса, на задней площадке, недалеко от дома, резвилось двое мальчиков, лет пяти и семи. Они играли в мяч. Каждый старался подбросить свой мячик как можно выше и на лету поймать игрушку товарища. Звонкий хохот сопровождал это занятие, особенно если удавалось поймать мяч. Но не играющие мальчики привлекли внимание юноши. Он почти не замечал их, потому что взор его был всецело прикован к молодой девушке, сидевшей тут же, под деревом. С первого взгляда её можно было назвать настоящей красавицей: овальное личико с белоснежной, почти прозрачной кожей, лёгкий румянец на нежных, слегка загоревших щёчках, тонкий орлиный нос, тёмные, миндалевидные глаза, которые, метая искры из-под длинных ресниц, указывали на пылкую, страстную натуру их обладательницы, а подёргиваясь поволокой, говорили о томной неге, порой охватывавшей всё это юное, грациозное создание с его пунцовыми губами и полуоткрытым ротиком, показывавшим ряд белых, как перлы, зубов; всё это дивно гармонировало с необыкновенно стройной, как бы воздушной фигурой очаровательной девушки. Её длинные, роскошные, тёмные волосы были завязаны грациозным узлом на затылке и переплетены широкой красной лентой. Девушка сидела на каменной скамье под деревом и задумчиво глядела в чащу сада, в направлении дорожки, ведшей к маленькой калитке в стене.
Путника, скрытого выступом скалы и листвой широко разросшихся деревьев, она не могла заметить. Но зато он весь обратился в зрение и слух и замер на месте. Прошло несколько минут. Мальчики мирно играли. Вдруг их согласие нарушилось внезапной ссорой. Девушка, дотоле сидевшая к ним спиной и видимо вовсе не обращавшая на них внимания, теперь быстро обернулась. Дети, наклонясь к земле, наперебой старались завладеть чем-то.
— Что вы там делаете, братья? — полунасмешливо, полустрого обратилась к ним девушка. — Наверное, поймали ящерицу или лягушонка и не знаете, как поделиться добычей? А бедненькое животное тем временем у вас погибнет. Бросьте же её, полно мучить! — прибавила она, пригрозив братьям пальцем и поднявшись с места, чтобы посмотреть, верно ли она угадала причину ссоры. Мальчики, однако, не обратили на слова сестры никакого внимания: их спор уже грозил перейти в драку. Девушка в мгновение ока бросилась разнимать маленьких шалунов.
— Полно, Никанор! Как тебе не стыдно обижать меньшого брата! Оставь его, Асклепиад, отойди, будь умником! — сказала она решительно, схватив меньшого за руку и отстраняя старшего.
— Но почему же Никанор не отдаёт мне ящерёнка? — сквозь слёзы отвечал мальчуган.
— К чему тебе давать его? — сказал старший брат, с торжествующей улыбкой стиснув в руке добычу. — Я ведь первый увидел его.
— Зато я первый схватил его, он — мой, — продолжал сквозь слёзы меньший брат.
— Сестра Ио, заставь Никанора отдать мне ящерёнка, — обратился он к девушке, видя, что брат и не думает расставаться с драгоценной добычей.
Ио уже хотела было просить старшего брата уступить мольбам Асклепиада, но в нерешимости остановилась, заметив умоляющий взгляд Никанора.
— Ах, вы, шалуны, шалуны! Что мне с вами делать? Как же мне отнять ящерёнка у Ники?! — сказала она в недоумении. — Чтобы никого не обидеть, лучше всего будет сделать так: ты, Ника, отдашь мне на время ящерицу, а я пойду, поищу другую; тем временем вы, помирившись как полагается хорошим братьям, ещё поиграете в мяч. Вторую ящерицу получит Асклепиад. Пойдите же, поцелуйтесь, дети, а ты, Ника, отдай мне ящерицу; пожалуй, она уже полумертва.
Из того, с какой готовностью братья подчинились решению сестры, можно было видеть, как искренно они любили Ио. Взяв бедную ящерицу бережно в руки и дохнув на неё, девушка быстро направилась в гущу сада и, отойдя на несколько шагов от дорожки, принялась за поиски в траве и между камнями. Мальчики же, по совету сестры, продолжали игру в мяч и скоро снова настолько увлеклись этим делом, что забыли и про ящерицу, и про недавнюю ссору.