Хлесткий удар по губам заставил лорд Шаэсса замолчать.
— Я не давал тебе позволения говорить, Ши-Аэсс, — прорычал херашец.
Себастьян сплюнул кровь и поморщился, очень хотелось этим плевков угодить как минимум в рожу самодовольного поганца. Не вышло.
— Теперь порядок будет установлен, — тем временем, херашец отошел от Себастьяна и направился к двери, — проклятая кровь прольется, жертва будет принесена и Хераш снова расцветет. Грани будут подчиняться моему роду, как и прежде.
С этими словами, он распахнул тяжелую металлическую дверь и кротко приказал кому-то:
— Подготовьте Ши-Аэсса к ритуалу. Начнем сразу после того, как солнце скроется за горизонтом.
Херашец вышел, с грохотом захлопнув за собой дверь, а Себастьян зло выдохнул, чуть покачался на цепях, сгибая ноги в коленях. Затем ему это наскучило и он снова обвис. Задумался.
— Странный мир, странный жители, — произнес он в пустоту. — И что-то я совсем не понимаю, почему у всех нормальных народов, наследник крови — это почетно, а эти варваров меня в жертву принести хотят. Нет, я так не согласен, — он мотнул головой, еще раз сплюнул. — Надо выбираться из этого гостеприимного местечка и топать домой. Я не могу в жертву, у меня в империи ученики без присмотра остались, невеста не пристроенная. И вообще… я же только придумал, как отомстить этому поганцу Дереку! А они — в жертву, в жертву. Ну нет, господа. Лорд Шаэсс против, а когда я против, вам лучше согласиться с моим мнением.
Его монолог прервался лязгом замков и грохотом распахнутой двери. Приподняв голову, лорд Шаэсс, прищурившись наблюдал за тем, как в камеру вошло сразу трое херашцев, выглядевших как те воины, с которыми он повстречался в пустыне. У каждого из них в руках было по огромному сундуку.
Неприятный холодок побежал по спине Себастьяна, когда он представил, что может быть в этих сундуках. Сопротивляться он, конечно, будет, но вот вопрос: надолго ли его сил хватит?
А потом стало и совсем интересно. После того, как воины вошли и выстроились вдоль одной из стен, в камере появились еще действующие лица. Себастьян даже не удержался и присвистнул, когда в его апартаменты, вплыли четыре фигуры, с ног до головы, закутанные в красные плащи. По тому, что они отличались невысоким ростом и хрупкостью телосложения, модно было предположить, что это женщины.
— А это становится интересным, — не сдержал язвительно реплики главный ассар, с любопытством разглядывая фигуры в плащах.
Женщины вошли, нерешительно потоптались у входа и дружно, словно по команде, сбросили под ноги свои плащи.
— Дамы! — нарочито издевательски произнес Себастьян, рассматривая четырех красоток (а женщины на самом деле оказались симпатичными и очень похожими на человечек, только чешуйки на скулах выдавали в них принадлежность к народу Хераша). — Раз приветствовать в моих скромных владениях. Проходите, располагайтесь. Не обращайте внимания на то, что я не совсем одет. Это временно, смею вас заметить, — и даже попытался изобразить нечто, напоминающее поклон, но не преуспел.
Дамы на приветствие не отреагировали. Они вообще на Себастьяна не смотрели, словно бы подчинялись какой-то слышной только им одним команде или же, что было вероятней, исполняли ритуал, смысл которого для лорда Шаэсса оставался недоступен.
Три девушки обернулись к воинам, а те, слаженно, точно бы репетировали это действо, опустили свои ноши на пол, откинули крышки.
Себастьян вздохнул нарочито громко. Покачал головой.
— Такое впечатление, что вы всю жизнь только и делали, что репетировали, — произнес он. Но на его слова снова не обратили внимание.
А лорд Шаэсс судорожно сглотнул, когда женщины, действуя все так же слаженно, вытащили из сундуков кинжалы. Длинные тонкие лезвия блеснули в пламени магического светильника, заставляя Себастьяна Шаэсса заволноваться.
А затем началось представление.
Ему остригли волосы. Темные, свалянные от пота и грязи пряди бросали прямо на пол, срезая их медленно, одну за одной, точно бы наслаждаясь этим действием или, что было ближе к правде, приводя Себастьяна в бешенство.
— Эй, леди, — лорд Шаэсс попытался увернуться и спасти хотя бы часть шевелюры, являющейся его гордостью, но не преуспел.
Одна из девушек просто обхватила руками его голову, не позволяя шевельнуться (а хватка у нее, стоит признать, была железной) в то время как две другие прядь за прядью срезали волосы тонкими обоюдоострыми кинжалами.