даже наместник Сарта, даже… простите, лорд Ирвиш, но даже вы не вправе выносить приговор особе императорской крови. А
казнить кронпринца… этого не имеет права даже император.
Произнеся все это, девушка сжалась на своем стуле, втянула голову в плечи и нерешительно посмотрела на собеседника. Лорд Заран Ирвиш напоминал застывшее соляное изваяние. Расширенные глаза, перекошенный рот… выражение
полнейшего непонимания на лице.
— Что? — одними губами произнес он, отмирая и слегка подаваясь вперед, точно хотел быть ближе к Эльмарис, чтобы слышать ее лучше.
— В тюрьме наместника Сарта ожидает казни наследник Дарканской империи, Лерсаан. Единственный пока сын императора Таршаана и… вы и сами понимаете, что будет, если
приговор приведут в исполнение.
Лорд Ирвиш смотрел на Эльмарис и в глазах его появлялась задумчивость. И под этим взглядом его, девушка совсем уж растерялась. Глаза опустила на руки, в которых комкала платок, бывший некогда белоснежным и даже накрахмаленным, а теперь являющим собой тряпицу мятую,
непригодную ни для чего.
— Кто? — лорд Ирвиш недоверчиво приподнял брови,
вглядываясь в лицо целительницы, точно бы стремился мысли ее прочитать. — Повторите-ка еще раз?
— Кронпринц Дарканской империи, — пискнула Эльмарис и зажмурилась, когда в темных глазах главы Магического
патруля зажглись нехорошие искорки.
— Я правильно вас понял, госпожа Лиарэ, — лорд Ирвиш говорил тихо, вкрадчиво, делая паузы между словами, будто бы страдал тугодумием или же в умственных способностях своей собеседницы сомневался. Впрочем, Эльмарис уж и сама сомневаться стала. В себе и в произошедшем. И виделись ей события последних дней бредом самым настоящим. — В тюрьме наместника Сарта сейчас содержится будущий император Дарканской империи, единсвенный сын ныне здравствующего
императора Таршаана, Лерсаан?
— Д-да… — неуверено кивнула девушка, поднимая испуганный взгляд на собеседника. А ну как на самом деле нет ничего этого: ни Сарта, ни побега их, ни лорда Ирвиша. Хотя нет, лорд уж всяко есть. Стоит напротив, глазами сверкает и чудится Эльмарис, что в этих самых глазах разгорается огонек
торжества.
И тут вспомнилось вдруг ей о том, что вчера Лере рассказывал. Про лорда Ирвиша, да про его поступки нехорошие. Нет, поверить до конца она не поверила, все ж таки не могла считать человека, который когда-то занимал все
ее мысли, мерзавцем и негодяем.
А с другой стороны, вспомнила она поведение брата. Давно, три года назад. Скрыть свой интерес к лорду Ирвишу, ставшему часто бывать у них в доме, Эльмарис тогда не смогла. Да и как тут удержишься от проявления чувств, когда сердце трепещет от одного только упоминания его имени, а стоит увидеть предмет грез девичьих и мечтаний, как голос
отказывает и краска лицо заливает.
Вот Дерек и сообразил, отчего сестренка младшая, любимая всеми и балованная сверх меры, все чаще и чаще про командира спрашивает, а стоит заговорить о нем или же просто имя в разговоре упомянуть — так и вообще замирает и ловит каждое слово, и дышать боится. И тогда-то, патрульный Дерек Лиарэ, всю дурь из девичьей головы и выбил. И может, если бы он разговоры разговаривать стал, Эльмарис и не послушала, а если бы и услышала что из слов его, то уж точно не поверила. Нет, брат придумал штуку получше — он сестру с собой взял. В
Серую башню.
А там… а там в тот день лорд Ирвиш арестованного допрашивал. Лично. Говорили, что маг тот не один десяток людей порешил, совсем безжалостным был, бесчеловечным, свихнулся на почве безответсвенности и всевластия, что магия ему давала. Но об том, что за он, Эльмарис уже потом узнала, а вот сразу… когда свет очей своих увидела… да в крови и с
горящими от злости и сдерживаемой магии глазами…
Вот как-то после этого и прошла она, любовь та. Да уже и
позабылась.
— И вы утверждаете, что ему грозит казнь за убийство? — лорд Ирвиш, не обращая внимания на состояние собеседницы,
продолжал допрос.
— Д-да… — еще неувереннее кивнула Эльмарис и вопреки всему зажмурилась. Сил смотреть на главу Магического патруля не было. Уж слишком он сейчас на самого себя трехлетней давности походил. Разве что руки чистыми были, да рубашка белоснежной. А вот глаза горели тем же огнем, что и тогда. И от воспоминаний тех, да от разговоров нынешних,
Эльмарис уж совсем не по себе стало.
И корить себя начала, за то что пришла сюда и тайну выдала. Надо было по-тихому в темницу к Лерсу наведаться, раз наместник свидание разрешил, и амулет переноса отдать. Лере бы им воспользовался и сразу в столице, в императорском дворце бы оказался. А там уж, на свободе, да с поддержкой собственного имени и положения, придумал бы, как невесту