Первым порывом Себастьяна было соскочить с алтаря, но все что ему удалось — лишь сесть и то не с первого раза. Тело затекло, конечности онемели, и каждое движение причиняло отвратительную боль.
— Осторожнее, Ши-Аэсс, — рахшанна забралась на алтарь позади него. Легкое прикосновение теплой женской ладони к плечу отозвалось дрожью во всем теле. — Не так быстро. Кровообращение скоро восстановится.
Она принялась разминать ему плечи, уверенно массировала сведенные судорогой мышцы, успокаивающе поглаживала шею, и Себастьян почти поддался нахлынувшему на него состоянию неги и полнейшего блаженства. Хотелось закрыть глаза, вытянуться во весь рост и отдаться в умелые руки этой странной девушки. Позволить ей творить с его телом все, что она пожелает, растекаться под ее ладонями…
— Зачем ты это делаешь? — спросил Себастьян, прикрывая глаза. Девушка умело разминала его затекшие мышцы, ее руки, маленькие, но удивительно сильные ее ладони буквально творили чудеса и если бы не враждебный мир, опасность и вообще, вся ситуация в целом, лорд Шаэсс не отказался бы продлить удовольствие от этих касаний. — И не зови меня Ши-Аэссом. Бесит. Мое имя Себастьян, лорд Шаэсс, если угодно.
— Айяна, — тихо произнесла рахшанна, и молча продолжила свое дело.
— Ты не ответила на мой вопрос, — Себастьян пошевелил пальцами на ногах, согнул ноги в коленях, чтобы хоть немного прикрыться. Он был полностью обнажен и, странное дело, впервые в жизни, оказавшись в подобном виде перед хорошенькой девушкой, почувствовал себя неудобно.
— Разве я не сказала? Я рахшанна.
— И ты думаешь, мне это о чем-то говорит? — не удержался от язвительности Себастьян.
— Я и забыла, что ты не знаешь наших законов, — тихонько фыркнула она, — правда, думала, что твои предки, покинув Хераш, сохранили свои знания и воспоминания о родном мире, передали их потомкам.
— Кое что да, но, если судить по тому, с чем я здесь столкнулся, до наших дней дошло далеко не все. Так что значит рахшанна?
— Служительница граней, — в голосе ее послышалась горечь, но девушка быстро взяла себя в руки и продолжила говорить. — Когда твой предок нарушил заведенный порядок вещей и грани остались без положенной им силы, все изменилось. Магия стала уходить из нашего мира, она утекала как вода, Император пострадал первым, он лишился почти всей своей силы, стал слабым, и в Хераше началась смута. Главы высоких родов не желали подчиняться тому, кто не мог управлять ими, каждый желал урвать свой кусок власти, могущества. Все желали править. Из-за того, что за Ши-Аэссом ушла почти половина великих, магический баланс в Хераше нарушился, стали происходить катаклизмы, почти полностью ушла вода, солнце стало убивать, а не дарить живительное тепло. Кровь воинов, которые сражались за амбиции глав своих родов густо полила землю, впиталась в нее, окрасила в насыщенный красный цвет. Наш мир погибал…
Она говорила и говорила, рассказывала о том, что происходило в их мире много сотен лет назад, а перед взором Себастьяна вставала красная песчаная земля пустыни, палящее, низко висящее над головой, красное же солнце… и пустота… на огромное расстояние только этот красный песок и больше ничего. Да, Хераш в самом деле умирал. Медленно, мучительно и долго. Но дни его были сочтены.
— И тогда Император вспомнил о рахшаннах. Мы не обладаем магией, мы не умеем усмирять грани или творить заклинания, не можем призвать ветер или вызвать дождь, но мы служим граням. Служили… Но когда Император, движимый желание вернуть свое могущество пришел в рахшаннам, он потребовал от них невыполнимого. Приказал сделать так, чтобы грани снова приняли его и подчинились. Не желал слушать того, что им это неподвластно, что грани не слушаются нас, наоборот, — это мы служим им.
— И что произошло?
— То что и должно было произойти рано или поздно. Получив отказ, Император приказал своим воинам уничтожить всех рахшанн. Я не хочу рассказывать о том, какие бесчинства творились в обители многие месяцы. В служительницы принимают только девочек до пяти лет. Мы живем в обители, учимся там же, до двадцати лет почти не контактируем с внешним миром. Только потом, пройдя ритуал единения с гранями, двери обители открываются перед нами. Обитель перестала существовать в то время. Рахшанны были признаны вне закона, и еще многие десятилетия воины Императора рыскали по Херашу, разыскивая тех немногих служительниц, которым удалось выжить и спрятаться.
— Прошло уже несколько сотен лет, ваша обитель…
— Ее не существует, но несколько служительниц все же смогли объединиться и продолжили свое служение. Они передали знания следующему поколению, а те, в свою очередь, привлекли новых служительниц. Только вот нас все равно уничтожают. Безжалостно. Мою наставницу поймали два года назад, выпотрошили, а затем повесили на воротах казармы. А меня… мне удалось спрятаться и просить защиты у жриц Забытых богов. Они приняли меня, но… я уверена, что старшая жрица догадывается кто я. и если она поделиться своими догадками с Императором, то меня ожидает участь еще худшая, чем остальных.