Вскоре Себастьяну это наскучило. Он взмахнул рукой, выравнивая поверхность полигона, и отвернулся от окна, тряхнул волосами, поморщился, когда длинные пряди стегнули его по лицу и решительно направился вглубь комнаты. Взмахом руки зажег огонь в камине и удовлетворенно улыбнулся, когда яркие языки пламени взвились вверх. Магия отзывалась легко, слушалась своего повелителя, и это радовало, придавало уверенности, делало Себастьяна самим собой.
За время, проведенное в Хераше, лорд Шаэсс почти успел поверить в то, что без магии он ни на что не способен, слаб, жалок и практически беспомощен. Сейчас же, чувствуя в теле привычную наполненность, ощущая, как магический фон легко прогибается и видоизменяется, повинуясь его, Себастьяна, желаниям, он снова обрел самого себя. Правда, это не означало, что неудачу в Хераше Себастьян забыл. Вовсе нет, наоборот, взял на заметку и даже стал придумывать план, как избежать повторения.
Быть слабым и беспомощным лорд Шаэсс терпеть не мог, а чувство ущербности или собственной неполноценности приводили его в отвратительное расположение духа.
Взяв с каминной полки длинный тонкий стилет, Себастьян резанул себя по запястью, дождался пока порез напитается кровью и резким движением бросил несколько капель в камин.
Кровь вспыхнула синим, слова древнего заклинания полились песней, пахнуло сырой землей и вереском.
— Звал? — серая бесформенная тень отделилась от стены и поплыла навстречу Себастьяну. Голос был глухим и чуть шелестящим, точно дуновение ветра за окном. — Ух, ты, какой костюмчик! Будешь внедрять в массы?
— А то, — хмыкнул Себастьян, чуть улыбаясь. — Обряжу своих адептов и заставлю бегать в таком наряде по полигону. Или лучше отправить их на болота, как думаешь?
— В мое время, за такой костюмчик отправили бы на плаху, — фыркнула тень, чуть покачиваясь в двух шагах от лорда Шаэсса. — Что за времена, что за нравы! Позорище! И передо мной наследник древней династии императоров!
— Ашар, — Себастьян пожал плечами, продолжая едва заметно улыбаться, — прими нормальную форму и прекрати паясничать.
— Фу-ты, ну-ты, какие мы серьезные, — обиженно пробурчала тень, обретая вполне себе человеческие очертания.
Вернув мятежный дух к подобию жизни, лорд Шаэсс позволил тени принимать любой облик по собственному желанию. Но древний император Морайском империи решил выглядеть так, как выглядели при жизни. Высокий , почти такой же как и Себастьян, но более тонкий в кости, с непропорционально длинными руками и чуть выступающими лопатками, один из самых жестоких императоров-морайцев никогда не был красавцем. Правда, это не мешало ему быть беспощадным воином, хитрым и изворотливым политиком и великолепным дипломатом. Сам лорд Шаэсс, изучая личность одного из выдающихся императоров древности, признавал, что если бы Ашар, прозванный Громовержцем, не погиб трагически за пять лет до того легендарного разрыва граней, вследствие которого дарканцы пришли в этот мир и захватили большую его часть, та война могла бы окончиться совершенно иначе. Определенно, она могла закончиться далеко не победой пришельцев из другого мира.
Себастьян восторгался личностью древнего императора с самого детства, изучал его жизнь по старинным летописям, едва ли не преклонялся перед памятью древнего морайца. Именно потому, Ашар Громовержец стал первым призванным духом лорда Себастьяна Шаэсса.
Правда сам Ашар не оценил услуги и пробудившись после смерти возжелал уничтожить наглого некроманта, посмевшего потревожить его покой. Проиграл и был заточен в камень, в котором провел около десятилетия, слыша все, что происходило вокруг, ненавидя и в то же время, уважая того, кто осмелился не только вызвать его душу из-за грани и вернуть из мира мертвых, но и удержать ее по эту сторону.
Окончательно они договорились лишь спустя десять лет, как раз тогда, когда Себастьян вознамерился создать свой собственный орден. Ашар сам пошел на поклон и принес нерушимую клятву верности. Не на крови, само собой, по понятным причинам, крови у древнего императора не было, но он поклялся своей душой и посмертием.
— Девочку видел? — поинтересовался Себастьян.