Она поняла, что проиграла.
Один раз можно лишить морайца силы и магии. Второй же он в ту же ловушку не попадется.
Эльмарис вскрикнула, закрыла лицо руками и отшатнулась. Яркий золотистый свет заполнил помещение. Он слепил глаза и точно укутывал ее в кокон. Мягкий такой. Пушистый. Оберегал. Защищал…
Целительница отступила и, споткнувшись, плюхнулась на пол.
Она не видела, как тень, что до этого момента обвивала ее запястья, метнулась к узнику. Стекла с руки точно шелковая лента. Вошла в иссушенное временем и заклятиями тело. Не видела Эльмарис и того, что узник вдруг вскинул голову, повел плечами и кандалы, что приковывали его к стене, развалились на части. Трухой осыпались на каменный пол.
А вот ведьма не пропустила этого мгновения. Вскрикнула раненой птицей и попятилась. Сизый туман, что окружал ее, метнулся к узнику, но натолкнувшись на яркое свечении эльфийской магии, зашипел, распался на клочки, а вскоре и вовсе истаял.
Время замерло.
Эльмарис сидела на каменном полу, утирая слезы, ведьма медленно отступала к выходу, не отводя глаз от того, кто столько лет томился в заточении, питал ее своей кровью и магией. А теперь вот стоит перед ней и требует возмездия.
За все надо платить. За силу. За власть. За красоту.
А узник… он улыбнулся, откинул длинные седые волосы за спину, повел плечами и вскинул руки.
Магия. Древняя, исконно морайская, вырвалась на свободу. Она окутала небольшое пространство подземелья, вобрала в себя яркое золото эльфийских рун и рванула к ведьме.
У той не было ни единого шанса. Все закончилось слишком быстро. Так быстро, что Эльмарис даже не успела испугаться.
Ведьма, опутанная заклинанием, запрокинула голову и закричала. Дико. Люто. Тонкие плети морайской магии тянули из нее силу. Саму жизнь выпивали. Всю. До капли.
И тело ее ссыхалось. Съеживалось, а потом и вовсе осыпалось прахом на грязные каменные плиты пола. И прах этот смешался с пылью и золой.
Ничего-то не осталось от ведьмы,
— Спасибо, — тихий голос заставил Эльмарис съежиться. Она с опаской подняла взгляд, заглянула в темные глаза бывшего узника. — Спасибо, — повторил он, опускаясь на корточки и протягивая руку, предлагая Эльмарис помощь. Она покосилась на тонкую ладонь, и не решилась прикоснуться к ней.
— К-кто в-вы? — дрожащим шепотом спросила целительница.
— Вайнер… Вайнер Мереж… это мой дом… мой… — он улыбался. И дышал. Глубоко и часто. Худая запавшая грудь его ходила ходуном, а на лице… странно, необъяснимо молодой лице, сияла улыбка. Счастливая. Искренняя. Так и хотелось улыбнуться в ответ, хоть ни ситуация, ни место к улыбкам не располагало.
Сглотнув вязкую слюну, Эльмарис все же заставила себя встать на ноги. Без помощи. Тот, кто называл себя Вайнером Мережем, руку опустил и тоже поднялся.
— Вы представить себе не можете, какое это наслаждение, иметь возможность управлять собственным телом, — произнес он. — После стольких лет заточения, когда я не мог пошевелить даже пальцем, каждое движение приносит истинное наслаждение.
Он вздохнул. Улыбнулся широко.
— Вы — моя спасительница, прекрасная госпожа. Позволено ли мне будет узнать ваше имя?
— Эль… Эльмарис… — целительница чувствовала себя растерянной. Она то и дело косилась в тут сторону, где осыпалась прахом ведьма. С опаской поглядывала на узника, который узником-то больше и не являлся.
Он был худ и изможден не в меру. Тонкая кожа натянулась на костях и того и гляди порвалась бы. Глаза в обрамлении черных кругов, казались двумя омутами, бескровные губы, растянутые в широкой улыбке, обнажали два ряда белоснежных зубов.
А еще он был обнажен. Совершенно. Лишь только тонкие, будто паутина, волосы, сбившимися клочьями свисали до пояса. Но он был жив. Тот, кто назвал себя Вайнером Мережем. И свободен.
— Как? — сердце целительницы дрогнуло.
А Вайнер лишь усмехнулся в ответ.
— Я обязан вам своим спасением и жизнью. — Он поклонился.
Целительница сглотнула. Было в этом человеке — или не человеке? — что-то знакомое. В том, как он склонил голову к плечу, как смотрел на нее, чуть иронично…
— Тень? — догадалась Эльмарис и получила в ответ легкую улыбку.
Когда спустя полчаса, Лерс и лорд Ирваш подъехали к поместью, глазам их открылась примечательная картина. Лунный свет заливал высокое крыльцо, на котором, прямо на ступеньках, сидела Эльмарис. Девушка выглядела уставшей, и с трудом удерживала глаза открытыми.
А вокруг нее…
Вайнер Мереж, закутанный в какое-то драное пыльное покрывало, отысканное в доме, бегал, как мальчишка, то и дело, замирая на месте и подставляя бледное лицо лунному свету. Он никак не мог надышаться, прикасался ко всему, что видел и радовался, точно несмышленое дитя, впервые попавшее на прогулку.