— Даэн, — прервал затянувшееся молчание император. — Мне доложили, что маг Арвист Лантарус сейчас находится в Падаре, и…
— Лантарус? — удивленно округлил глаза лорд Шаэсс. — А не тот ли это род, в котором из поколения в поколение передается по слухам последний артефакт, принесенный нашими предками из-за грани?
— Вы абсолютно правы, лорд Шаэсс, — сухо ответил Таршаан, снова и снова поражаясь тому, насколько этот мужчина осведомлен в любых вопросах. — Это именно последний представитель того древнего рода, предки которого вместе с нашими завоевывали Морайскую империю. И Капля Смерти, по слухам в настоящее время находится именно у этого мага. Он дарканец и артефактор, — Император сделал небольшую паузу и выразительно посмотрел на брата. — Раз уж ты все равно будешь в Падаре…
— Я понял, — кивнул Даэн. Ему и, правда, не было нужды слушать о том, как важно, чтобы последний из сильнейших в этом мире артефактов оказался там, где его уж точно не смогли бы использовать враги Дарканской империи.
— Вот и замечательно, — довольно кивнул Таршаан. — тогда ты немедленно возвращаешься в Падар, и я жду от тебя только успеха.
И на этом он дал понять, что разговор окончен. Оба лорда поднялись из кресел, из чувства долга склонили головы перед своим повелителем и дружно вышли из помещения. Пройдя несколько шагов, они остановились возле окна. Даэн задумчиво смотрел через стекло, хотя вряд ли что там видел — он был полностью погружен в себя. А вот Себастьян наблюдал за другом.
— Этот маг, — начал лорд Шаэсс. — Он дарканец, Даэн. Заполучить Каплю Смерти будет не так-то просто.
— Ты во мне сомневаешься? — поинтересовался лорд АртНаэр, все еще находясь где-то далеко отсюда, в собственных мыслях.
— В тебе нет. Но я знаю, что значит иметь дело с тем, в чьих жилах помимо дарканской крови течет еще и кровь истинных морайских магов. Они злопамятны и непредсказуемы. Будь осторожен, одно неверное движение или слово и ты вполне можешь заполучить себе кровного врага. А Капля Смерти… не мне тебе говорить, на что способен артефакт, принесенный дарканцами с той стороны.
— Ты же знаешь, что я не оставляю кровников за спиной, — усмехнулся Даэн. — И давай об этом не будем.
— Как пожелаешь, но я хочу, чтобы ты знал, что…
— Я знаю, — просто ответил принц.
И он, в самом деле, был уверен, что в любой ситуации, при любом раскладе, бывший учитель и единственный настоящий друг придет на помощь. А еще… еще, Даэн знал, что ассары своих не бросают. Если ты единожды вступил в орден, то уже никогда не сможешь из него выйти. Это было самое главное правило успеха ордена магов смерти. Взаимопомощь, верность и преданность, ну и еще лорд Себастьян Шаэсс. Без него, не было бы ничего остального, да и самого ордена не было бы.
— Ну, что же. Тогда поговорим о деле, — как ни в чем не бывало, продолжил лорд Шаэсс. — Как поживает княгиня Аэрлин?
Даэн бросил на друга возмущенный взгляд и не спешил отвечать, но лорд Себастьян Шаэсс был не из тех, кого легко можно сбить с мысли, особенно, если его интересовал ответ.
— Я серьезно.
— Прекрасно поживает, — сдался Даэн под ироничным взглядом друга. — У нее дочь похитили, Аэрлин в бешенстве и мне уже жалко тех, кто за этим стоит.
— Это да, — довольно улыбаясь, протянул Себастьян, — злить ведьму из дома Воды — себе дороже. Помню еще до того, как их всех перебили, была у меня одна…
— Ян! — возмущенно воскликнул Даэн. — Избавь меня от рассказа о своих былых похождениях. К тому же, мне пора возвращаться в Падар. С каждым часом у нас все меньше шансов отыскать княжну живой.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Шаэсс. — Эту историю ты еще не слышал.
— Я уже жалею, что когда-то рассказал тебе о том, как познакомился с Аэрлин и Никалаэ, — Тордаэн покачал головой, но на его лице царила снисходительная улыбка — воспоминания о прекрасной княгине Лантара больше не вызывали того странного томления и тяжести в груди, как раньше. Светлая грусть и радость за друга и ту, что когда-то значила так много.
— Зато теперь я вижу, что ты больше не вздыхаешь по чужой жене, — совершенно другим, резким тоном произнес Себастьян. — Мало приятного, знать, что твой друг на протяжении нескольких десятков лет безответно влюблен в женщину, которая никогда не будет принадлежать ему. Да еще и настолько благороден, что совершенно не собирается отстаивать свои права и бороться за свои чувства.
— Какие права?! — возмутился Даэн. — Она сама сделала выбор. И выбрала не меня.