Элмеру надо было зарабатывать себе на жизнь, и он уже слишком пристрастился к сладкому яду красноречия, чтобы вернуться к роли коммивояжера. После беседы с миссис Риддл он пожал плечами и смирился. Он сказал, что для такого молодого человека, как он, миссис Риддл будет источником вдохновения, он держал ее за руку - потом вышел и помыл руки - и твердо решил, что раз ему придется жить в большом каменном особняке, служившем и штаб-квартирой организации Сила Мысли и жилищем самой миссис Риддл, то он просто всегда будет держать свою дверь запертой.
Подготовка к новой деятельности не отняла у него много сил. Он прочел от корки до корки шесть номеров журнала миссис Риддл и заучил - точно так же, как в свое время ходовые штампы евангелизма, - терминологию Новой Мысли: "космический закон вибрации", "я утверждаю живую мысль" и тому подобное. Он также одолел главу из "Сущности восточного мистицизма, оккультизма и эзотеризма" и семь несравненных страниц "Бхагавад-Гита" [118]. Таким образом, он был готов обучать жаждущих, как добиваться любви и богатства.
На практике, однако, ему приходилось не столько взбираться на высоты философии, сколько угождать миссис Эванс Риддл. Обнаружив, что ему вовсе не улыбается просиживать с ней вдвоем до поздней ночи, она довольно строго требовала, чтобы он заботился о привлечении новых "чела" - так (по "Киму" [119]) именовала она платных клиентов.
Случалось, что миссис Риддл уставала лечить ревматизм или сама страдала от ревматизма, и тогда утреннюю воскресную службу в Зале Эвтерпы вместо нее справлял Элмер; да он и вообще обязан был присутствовать в Зале Эвтерпы для духовной поддержки своей вдохновительницы. Она любила, чтобы перед самым выходом на кафедру кто-то поглаживал ее волосатую руку; обязанность была не такая уж тяжелая: обычно за то время, что она была на кафедре, он вполне успевал прийти в себя. На его же обязанности лежало давать частные консультации старым девам, и он немало забавлялся, глядя, как жадно трепещут ноздри их заострившихся носов, как дрожат иссохшие губы.
Но больше всего внимания он уделял лекциям о том, как добиться успеха и благосостояния в делах. Для него, никогда еще не получавшего больше пяти тысяч в год, было увлекательнейшим занятием разъяснять десяткам восторженных и пораженных тупиц, как заработать десять тысяч, пятьдесят тысяч, миллион в год исключительно при помощи чудесной силы внушения, яркой индивидуальности и божественного ритма, короче говоря, исключительно путем освобождения своего внутреннего я.
Фантазия его разыгрывалась без удержу, и он, никогда не видевший в глаза ни одного Исполина Успеха более крупного калибра, чем председатель местного евангелического комитета, тешился, поучая бухгалтера с жалованьем тридцать долларов в неделю, как гордо войти в кабинет Моргана и, устремив на него проникновенный и могучий взор, тут же получить взаймы сто тысяч.
И все-таки он неотступно тосковал по Шэрон, тосковал с ощущением пустоты, таким же острым, как слабость от голода или утомление после долгих странствий. Дни, проведенные с нею, казались ему сейчас привольными, радостными, полными удивительных приключений, напоенными ароматом свежего воздуха. Он ненавидел себя за то, что позволил себе подумать о другой, и давал обет безбрачия на всю жизнь.
В каком-то смысле он даже предпочитал Новую Мысль стандартному протестантизму. Здесь было спокойней. Он никогда не чувствовал полной уверенности, что в тех доктринах, которые он проповедовал в качестве евангелиста, нет доли истины. Быть может, и в самом деле каждое слово библии продиктовано богом? Быть может, и вправду существует ад с горящей серой и смолой? Быть может, святой дух действительно парит вокруг и наблюдает за тобой и обо всем доносит богу? А тут он был совершенно спокоен: он точно знал, что все эти его Новые Мысли, все его теософические тирады - чистейший и чистопробный вздор. Никто не мог опровергнуть его теорий, ибо ни в одной из них не было ровным счетом никакого смысла. Что он говорит, было совершенно неважно, лишь бы его слушали, а, кроме того, сам он упивался сознанием своей власти, гипнотизируя слушателей длинными, запутанными, певучими, восторженными, как парфюмерная реклама, фразами.
Как приятно в солнечный зимний денек разглядывать элегантных женщин в раззолоченном, отделанном бархатом лекционном зале и разливаться соловьем: "О возлюбленные мои, разве не видите вы, разве не чувствуете, разве глаза ваши, прикованные к земле, не могут узреть, сколь могущественна "сила раджи", которую каждый из нас путем внутреннего самосозерцания, в коем воплощено все, как бы ни было оно окутано завесой видимого, может довести в себе до совершенства, воспарив затем к горним высотам духа?!"
В ход шло почти любое индусское слово. По-видимому, индусы обладают особой скрытой силой, которая дает им возможность добиться всего, что они пожелают, кроме разве что избавления от магометан, чумы и кобры. "Жизнь души" была тоже хорошей темой, когда говорить было не о чем, а последние четверть часа внимание аудитории, состоящей из дам, разодетых в шелка, всегда удавалось привлечь горячей проповедью "сосредоточения".
Но все эти приятные стороны его ремесла не уменьшали его ненависти к миссис Риддл. Он подозревал к тому же, что она, выражаясь его словами, "накалывает его на сколько-то монет". Они договорились, что, помимо своего скудного жалованья, - две с половиной тысячи в год, - он будет получать определенный процент от прибыли. Но прибыли никогда не бывало, а когда он выразил желание заглянуть в ее кассовые книги - исключительно с целью насладиться точностью их ведения, - она отказала.
Тогда он резонно решил принять меры в защиту собственных интересов. Начал он с того, что переехал на другую квартиру и всех клиентов, которые являлись для личных консультаций, стал принимать сам в гостиной своего нового пансиона в Гарлеме. А когда миссис Риддл не присутствовала на собраниях в Зале Эвтерпы, он приносил в штаб-квартиру Победы Силы Мысли лишь ту часть сбора, которую после долгих молитв, размышлений и подсчетов на старом конверте определял как подходящую.
Это-то его и погубило.
Миссис Эванс Риддл, к сожалению, заподозрила неладное. Она подстроила так, что в кружку на вечернем собрании была положена меченая двадцатидолларовая бумажка, - с тех пор, как Элмер стал служителем Высших сил, миновал уж год, - и, когда он сдал ей выручку без этой двадцатидолларовой бумажки, она громогласно объявила в присутствии скалящего зубы смуглого язычника-факира:
- Гентри, вы ворюга! Вы уволены! У вас есть контракт, да я плевать хотела. Можете подавать в суд! Джексон! - Появился огромный негр-эконом. - А ну, вышвырните вон этого мошенника!
Он был ошеломлен; он почувствовал себя бесприютным и нищим бродягой, но все же решил самостоятельно вести курсы лекций под названием "Путь к богатству".
Справлялся он с этим самым "Путем к богатству" прекрасно, если не считать того, что не мог с его помощью заработать себе на жизнь.
В каждом городе он проводил от месяца до четырех. Для своих лекций, которые проводились три раза в неделю, он снимал танцзал какого-нибудь второразрядного отеля и рекламировал себя в газетах, словно новую марку папирос или мыла.
МИР ЗАДОЛЖАЛ ВАМ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ!
ОТЧЕГО ВАМ НЕ ВЗЯТЬ ЕГО?
ЧТО ПРИНЕСЛО МИЛЛИОНЫ РОКФЕЛЛЕРУ, МОРГАНУ, КАРНЕГИ?
СИЛА ВОЛИ!
ОНА ЕСТЬ И У ВАС, УЧИТЕСЬ РАЗВИВАТЬ ЕЕ.
ЭТО В ВАШЕЙ ВЛАСТИ!
ТАЙНУ ГОСПОДСТВА НАД МИРОМ,
СКРЫТУЮ В УЧЕНИЯХ РОЗЕНКРЕЙЦЕРОВ [120]
И ИНДУССКИХ МУДРЕЦОВ,
ОТКРОЕТ ВАМ В ДВЕНАДЦАТЬ УРОКОВ
ЗНАМЕНИТЫЙ ПСИХОЛОГ ЭЛМЕР ГЕНТРИ.
доктор философии, доктор богословия, доктор психологии.