Никто не двигался среди камней. Никто ее не искал.
В лунном свете Шторм увидела горстку выживших кормирцев — небольшую горстку — и они торопливо, испуганно бежали к деревьям. Боевой маг отчаянно замахал руками, на мгновение вспыхнул бледный свет, поглотивший их всех — заклинание телепорта.
Их унесло в какое-нибудь далекое и безопасное место, понадеялась Шторм, присаживаясь рядом с Эльминстером и чувствуя, как в глазах проступают слезы. Шторм знала — она будет плакать еще горше, когда погрузится в его растерзанный разум, но не решалась ждать в этом диком лесу, опасаясь, что нечто голодное придет за ними прежде, чем Эльминстер хотя бы окажется на ногах... прежде, чем они оба освободятся от худшей части его безумия.
Луна спокойно плыла в почти чистом небе, освещая опаленное дымящееся поле битвы, по которому были разбросаны куски рыцарей и боевых магов.
Слезы ослепили ее, когда Шторм наконец заплакала по-настоящему.
Эльминстер затрясся в ее руках и начал лаять.
Когда она стащила занавес с фонаря и присела лицом к нему в небольшой пещерке, Эльминстер нахмурился.
— Ты кажешься худой, — сказал он неодобрительно. — Щуплой. Ты хорошо питаешься?
Шторм ответила ему мрачным взглядом.
— Как, по-твоему, я исцеляю твой разум? — прошипела она, злее, чем сама ожидала. — Я отдаю тебе свою силу.
Старый Маг вздохнул.
— Прости, подруга. К следующей нашей встрече я украду для тебя несколько целительных зелий, как вернусь.
Он кивнул в сторону старого сырого тоннеля контрабандистов, который вел прочь из пещеры, опускался, проходя под стенами Сюзейла, но оба они знали, что Эл имеет в виду королевский дворец, где некоторое время они притворялись старым Элгорном Ролиганом и его сестрой Сторнарой, мелкими дворцовыми слугами.
Шторм махнула рукой, отложив разговор о краже волшебных зелий до того момента, как они окажутся внутри дворца.
— Эл, а ты достаточно поправился, чтоб наложить на нас иллюзию, без того чтобы?..
— Чтобы не превратиться в слюнявое, гавкающее существо? Будем надеяться.
Настала очередь Шторм вздыхать.
— Я должна быть хоть немного уверена, Эл, — сказала она. — Или, именем Святой Госпожи, которую мы оба потеряли, я подмешаю тебе еще снотворного и оставлю храпеть на месяц или даже больше, пока не поправлюсь и не вернусь из Долины Теней.
Эльминстер хмыкнул.
— Да ты отрастила когти, леди Долины Теней! Одно удовольствие сражаться вместе с тобой.
Шторм выгнула бровь.
— А не против меня?
— Скажи лучше, какие вести принесли Короне о стычке в Тетгарде?
Шторм пожала плечами.
— Без твоей магии я не похожа на щербатую, морщинистую и старую Сторнару, так что во дворец я попасть не смогла. Самые разговорчивые придворные из тех, что пили в двух тавернах, куда я заглянула, рассказывают страшные истории о великой магической битве против таинственных, неназываемых волшебников, которые прикончили почти всех верных и храбрых боевых магов и старших рыцарей, многократно превосходя их числом.
— Ну конечно. А кто выжил?
— Знаю, что уцелел Старбридж — я уложила его поспать перед битвой, и слышала, что теперь его назначили командиром старших рыцарей. Еще видела издали боевого мага Рорскрина Мрелдрейка, расхаживавшего по променаду — высокомерного и помпезного, как всегда — так что выжил и он. Наверняка рассказывает всем, как спас ситуацию после того, как величайшие враги королевства убили Келгантора и остальных.
— Не сомневаюсь. А Алассра?
— Снова сошла с ума. Превратилась в чудовище и улетела. Сейчас она может быть где угодно.
— Она отдала свой рассудок мне, да?
Шторм хмуро кивнула.
— Она всегда возвращается в одни и те же места. На мою ферму, к примеру. Будет нелегко заставить ее поговорить с нами... Чтобы вернуть ей разум, придется потратить немало чар.
— С меня хватит исцелять ее на несколько часов или дней, — негромко сказал Эльминстер. — Пора вылечить ее навсегда.
— Для этого потребуется действительно сильное Искусство, — заметила Шторм.
— Даже если для этого мне придется лишить Кормир каждого магического предмета, включая корону и королевские регалии, — спокойно ответил Старый Маг. — Если они видят во мне вора и убийцу, значит я буду вором и убийцей. Я возьму все, что потребуется, чтобы вернуть ей рассудок, раз и навсегда — и отправлю к богам всякого, кто станет на моем пути. Слишком долго я был вежлив с жестокими дураками.
Шторм нахмурилась на миг, впервые за долгое время, услышав в его голосе столько стали.
— Будь осторожен с убийствами, Эл. Скоро в Кормире могут закончиться жестокие дураки, если мы устроим еще несколько Тетгардов.
Эльминстер покачал головой.
— Появятся новые и займут место тех, кого мы уничтожим, — ответил он. — В любом королевстве всегда есть бесконечный запас дураков.
Глава 4
Предатели за каждой дверью
Помещение было круглым и небольшим. Еще оно было темным, затхлым и очень пыльным. Неудивительно — эту комнату не использовали годами. До сегодняшнего дня.
Марлин Грозозмей осторожно вошел, пытаясь не наткнуться зажженным прикрытым фонарем в одно из нагромождений мебели, беспорядочно возвышавшихся в комнате.
Ему пришлось повозиться, чтобы ускользнуть от семейной прислуги незамеченным, будь проклято их усердие — но это было ничто в сравнении с теми проблемами, которые ждут его, если один из слуг все же последовал за ним и услышит то, о чем будут здесь говорить.
На крепкой старой двери еще висел засов. Марлин прочно задвинул его, и только потом осмелился приоткрыть фонарь, чтобы увидеть хоть что-то в этом лабиринте поблекшей роскоши минувших лет.
Пыль толстым меховым плащом покрывала большую часть помещения, самой высокой комнаты в самой заброшенной башне поместья Грозозмеев. Губы Марлина изогнулись. Ну конечно.
Его поместье было одним из самых древних и роскошных особняков благородных семей в Сюзейле. Когда-то здесь обитало куда больше Грозозмеев — расхаживавших с надменным видом по всему зданию, усмехавшихся, громких, но... многое было более величественным в прошлом.
И может быть — только может быть — еще будет в будущем.
С вершины предмета, напоминавшего вешалку для плащей, Марлин снял стеклянный шар самого обыкновенного вида, молочную сферу чуть меньше его головы, бесполезное украшение из тех, что были в моде пятьдесят-шестьдесят миртулов назад. Он подошел к небольшому круглому столу и сел в подвинутое к нему покосившееся кресло, уложив шар на пустой и тяжелый железный кубок, стоявший на столе.
Марлин расправил плечи, затем коснулся гладкого изогнутого стекла, прошептал тайное слово, и... в воздухе над шаром медленно появилось сияющее облако, сгустившись в серебристый дым.
Дым тек, клубился, пока не превратился в мерцающее изображение человека.
Лотрэ.
Он понятия не имел, кем Лотрэ был на самом деле, за маской, которую всегда носил этот человек.
Как всегда, Лотрэ сидел перед собственным шаром в кресле, чья спинка была выполнена в форме распростертых крыльев сокола, в помещении с некогда роскошной, но теперь потрескавшейся и заросшей плесенью позолоченной отделкой с узором из синих грифонов.
— Ты опоздал, — из уст Лотрэ эти два слова прозвучали, будто брошенные в бездну холодные камни.
— У меня... у меня были трудности с тем, чтобы отделаться от матери и слуг, мастер, — пробормотал Марлин, испугавшись и ненавидя себя за это. — Вы приказали мне в первую очередь избегать подозрений, так что...
— Понятно. Время пришло.
Марлин сглотнул.
— Время? Мы наконец начинаем?
— Начинаем. Несомненно. Я точно знаю, где найти шесть из Девяти, и у меня есть подозрения относительно местонахождения седьмого. Любые два из них должны справиться с той ничтожной защитой, что осталась у Кормирского королевства в эти дни — и уничтожить любого боевого мага, которого застанут в одиночку.