Не оглядываясь, она была уверена, что Арклет смотрит вслед до тех пор, пока колышущийся занавес не скрыл ее.
— На этот раз Грозозмей встретился с настоящими стражниками, — заметила Алусейр с некоторым удовлетворением. — С мертвыми — одни кости — но мечами они работают по-прежнему хорошо. Прислушайтесь.
— Да, — согласился Эльминстер, — долго они не продержатся, но по крайней мере уничтожат нескольких воров. Они косят наемников лорда, как дождь на пристани.
— Так что насчет той ловушки боевых магов, из-за которой ты должен взлететь на воздух? — спросила Шторм, пристально вглядываясь вперед.
— Что-то подсказывает мне, что мы скоро узнаем, — пожал плечами Эльминстер.
Амарун снова зевнула, не в силах сдержаться. Столь продолжительные танцы всегда утомляли, и горячая ванна, которую она любила принимать после них, чтобы мышцы не закоченели по дороге домой, всегда делала ее сонной.
Затем был сам путь домой и долгий подъем по ступенькам к двери... да, она была более чем готова уснуть.
Но это была одна из особых ночей — в такие ночи она устало бродила по нескольким ветхим, пропахшим плесенью съемным комнатам. Разум был слишком взволнован, чтобы уснуть. Совет и все эти дворяне, съезжающиеся в город со своими телохранителями, горничными и прочей прислугой — что окажется наиболее манящим для тех из них, кто найдет дорогу в Драконьих Всадников?
Конечно же, недоступность. Учитывая, что они дворяне, это означало совокупление со страстной, до сего времени неизвестной принцессой Обарскиров, но такого им Амарун дать не могла.
Или все же могла?
Надев свою толстую, многократно штопанную ночную рубашку, Амарун глядела на себя в зеркало. Оттуда на нее с вызовом смотрели темные глаза.
Она с каменным лицом отправила отражению воздушный поцелуй, почти нахальная в своей невозмутимости.
Она была — будем откровенны, подруга — лучшей танцовщицей Сюзейла.
Да, это могло сработать.
Конечно, ей никого не обмануть, и претендовать на родство с Обарскирами означало верную смерть — но ведь можно намекнуть...
Она могла стать Принцессой в Маске, жаждущей подходящего дракона, чтобы согреть свой трон. Да...
Она согнулась над столом во внезапной спешке, выхватила кусок пергамента из груды обрывков, достала чернильницу и начала писать. Иногда идеи текли, как дождь на пристани...
Глава 11
Многие искушения
Эльминстер ответил призрачному Стальному Регенту Кормира долгим тяжелым взглядом.
— Я считал, что знаю эти залы. Видимо, я ошибался.
Ответная улыбка Алусейр была тонкой и призрачной — впрочем, и неудивительно.
— Видимо, так.
Это было все, что она сказала, так что напрасно прождав другого ответа, Эл вздохнул и спросил:
— И о скольких еще ловушках я не знаю?
Алусейр пожала плечами:
— О шести, может о семи. Я сказала бы наверняка, если бы ты уточнил, о каких именно секретах моей семьи тебе известно.
Она подняла руку, предупреждая ответ Старого Мага, и добавила:
— Я говорю только про дворцовую архитектуру, не о спрятанных наследниках, бастардах, скандалах и буквальных скелетах в шкафу. Если ты начнешь об этом, мы задержимся дней на десять.
Эльминстер кивнул.
— По крайней мере. Что ж, тогда...
Алусейр резко взмахнула рукой с мечом, крутанулась на месте и исчезла, оставив лишь утихающий шепот:
— Он что-то сделал. Со скелетами покончено. Наш Грозозмей продолжает удивлять. Я должна посмотреть.
— Тогда иди, — пробормотал Эльминстер. — Мое время спешить и торопиться пока не настало.
Не в первый раз он обращался к воздуху. К большому неудовольствию Алусейр в присутствии Шторм Эльминстер тащился ничуть не быстрее.
Два бывших Избранных не спешили, надеясь, что юным лордам потребуется время на удовлетворение нужды в грабеже, когда они найдут искомое. Это скверно сочеталось — никак не сочеталось — с нетерпеливым характером призрака.
Проход, которым они следовали, уходил в незримые, покрытые мраком дали, но Эльминстер внезапно остановился перед плитой, которая выглядела так же, как и остальные, и поднял руку, останавливая Шторм. Затем другой рукой он нажал на один из камней в стене.
С тишайшим звуком каменная плита ушла вглубь стены, обнажая края проема размером с обычный дверной проем. Эл сдвинул каменную дверь в сторону, открывая еще один темный проход.
Шторм закатила глаза.
— Ты все еще продолжаешь находить их? Ранние Обарскиры, должно быть, подозревали всех и каждого в Королевствах!
— Ну-ну, подруга. Наверное они просто приказали Берублу сделать несколько тайных ходов, а он как обычно перевыполнил задание: втрое больше тайных ходов, чем нужно, плюс тайный ход специально для королевской семьи, не говоря уже про тайный ход для собственного использования — чтобы следить сразу и за королевским тайным ходом, и за тайным ходом исключительно для придворных.
Шторм весело посмотрела на него.
— Значит, он был таким же хитрецом, как и ты? Я едва могу в это поверить! Чтобы волшебник был хитер!
— Осторожнее, грозовая, — нежно сказал ей Эльминстер.
Напуганная, Шторм вздрогнула. Он вот уже несколько сот лет не называл ее так.
Некоторое время они шагали по новому проходу в дружеском молчании, прежде чем снова начали переговариваться — негромко и часто, по своему обыкновению. Они редко упоминали Алассру. Вместо этого Эл говорил о предметах, содержащих призраков синего пламени, предметах настоящей власти, и о возможности заполучить их, чтобы восстановить разрушенный разум. Последнее, конечно, означало единственного человека, который был дорог им обоим.
Закончив перечислять то немногое, что было известно о призраках синего пламени, Эл взглянул на Шторм, ожидая, что та с готовностью согласится заняться их поисками.
Шторм пожала плечами.
— Почему нет? Мы ведь теряем ее.
— Не похоже на выражение пылкой готовности, — пробормотал Эл.
Шторм вздохнула.
— У нас заканчиваются волшебные вещи, которые можно легко украсть, и те, кто стерегут оставшиеся, следят и ожидают нас. Нам не может вечно везти, а наши умения уже подводят.
— Всегда остается возможность нанять кого-то, кто будет красть вместо нас.
Шторм спокойно изучала его, зная, о чем речь.
— Кровный потомок, — сухо сказала она. — И у тебя уже есть кое-кто молодой, энергичный и вероятно подходящий кандидат поблизости: Амарун Белая Волна.
Она нахмурилась, когда Эл кивнул.
— Что ей известно о своих предках?
Эльминстер развел руками.
— Она слышала, что мать отца ее отца, Намра, была дочерью знаменитого Эльминстера, но посчитала эти разговоры просто дикой выдумкой. Еще одно заявление среди сотен прочих, в маленькой армии женщин, отцом которых якобы был всеми любимый Старый Маг.
Шторм слабо улыбнулась.
— Ты не терял времени даром, не так ли?
Эл вздохнул.
— Так говорит молва. И если бы молва могла бы снова сделать меня идущим-сквозь-миры, несравненным-мастером-Искусства, Избранным Мистры, снова молодым и сильным, и встречающимся со, скажем, одной сотой тех женщин, которых я предположительно, хм, развлек...
— У тебя была эта армия и еще несколько других.
Эл ответил ей кривой ухмылкой, тяжело вздохнул... и промолчал.
В дружеской тишине они шагали темными коридорами на протяжении, казалось, очень долгого времени.
Потом настала очередь Шторм вздыхать.
— Эта Амарун станет искушением для тебя.
— Да, — пробормотал Эльминстер. — Лучше не напоминай мне.
— Для того, кто знает, как это делается, и владеет соответствующим заклинанием, захватывать чужие тела так отвратительно просто, — добавила Шторм.