— Там, господа! — радостно сказал Тал, стоя на вершине и указывая в нужном направлении, пока они шагали мимо юноши.
Пропади все боги пропадом, там была тропинка, выбегающая из-под покатого камня, который выступал из склона, опускавшаяся, петляя между деревьев, вниз в лощину — или, быть может, в пещеру, за деревьями было не разглядеть.
Гаэронд до рези в глазах всмотрелся в узкую тропку у ее начала, там, где заканчивался голый камень, в напрасной попытке определить, какой зверь ее протоптал. Затем он повернулся и рыкнул:
— Рорн!
Рорнагар Мечелом предпочитал идти замыкающим и свое дело знал; он мгновенно обернулся, понимая, что нужно Гаэронду.
Но каким бы острым и внимательным не был взгляд Рорнагара, он повернулся слишком поздно и увидел только камни, листву и деревья.
Резкий жест Гаэрона заставил всех замолчать и прислушаться, но не раздалось ни единого звука, который бы подсказал, куда делся Тал. Из леса абсолютно внезапно вдруг исчезли все дружелюбные жизнерадостные пареньки.
— Ну? — наконец спросил Мальким, когда Кровавые Щиты переглянулись… и опустились сумерки.
— Зажгите лампы, — приказал Гаэронд. — Идем дальше.
Так они и поступили, начав спускаться по тропинке. Рорнагар оборачивался дважды, чтобы окинуть лес подозрительным взглядом — все было напрасно.
Пальцы Гаэронда были заняты узлом мира на клинке, а глаза рассматривали тропинку впереди и окружающий лес. Он видел, куда ведет этот путь, прямо к низкому входу в пещеру впереди. Оттуда, через прорехи в двери, сделанной из изодранной и кое-как залатанной оленьей шкуры, определенно видавшей лучшие деньки, сочился мерцающий свет.
Он остановился снаружи, взмахом приказав своим спутникам подходить насколько возможно тихо. Когда те почти бесшумно собирались вокруг Гаэронда, каждый хлопнул по рукояти меча — жест говорил, что они готовы к бою.
Гаэронд одобрительно кивнул и взглянул на Рорна, который молча покачал головой: он не нашел никаких следов их проводника. Хмм, парень исчез, не получив своей платы; что, если это был сам волшебник в чужом обличье?
Ухмыльнувшись и пожав плечами, Гаэронд вежливо позвал:
— Эльминстер? Волшебник Эльминстер? Здесь мирные посланцы, которые пришли просить совета!
— Входите, — раздался дрожащий старческий голос. –Мирным посланцам здесь всегда рады.
Затем голос стал строгим, или, скорее, раздражительным.
— Смотрите, чтоб так оно и оставалось.
Кровавые Щиты обменялись ухмылками и вошли внутрь.
Пещера оказалось длинной, узкой землянкой, полной сырой земли и камней, заставленной старой мебелью из грубой древесины — скорее хижина отшельника, а не обитель друида. Над грубым столом свисали с ветки две небольших, мерцающих лампы, а по ту сторону стола сидел крепкий, широкоплечий старик, щурившийся на них вдоль огромного крючковатого носа. У него была длинная, косматая борода.
Пол был неровным, грязным, покрытым втоптанными в землю старыми костями и скорлупой от орехов, а из стен землянки тут, там и сям торчали корни. На корнях висела жалкая коллекция прогнивших старых картин и гобеленов.
— И вот вы нашли Эльминстера, о авантюристы, и чтобы заработать свою плату, будете вести со мной речь? Что ж, говорите; но боюсь, мне нечем поделиться, и коли ждете вы великого волшебства аль пригоршни самоцветов, то опоздали лет на сто.
— Ха, — ответил Гаэронд. –Какая жалость. Нам вроде как по душе великое волшебство и пригоршни самоцветов. А на малое волшебство ты еще способен?
Старик невесело фыркнул, и узловатыми, трясущимися от старости пальцами нашарил глиняную трубку.
— Коли б я мог, думаешь, сидел бы здесь, в этой грязной норе, понемногу умирая от голода? Такова будет моя цена за ответы, имей в виду: головка сыра или кусок мяса, если найдется в ваших мешках такая роскошь!
Гаэронд улыбнулся, совсем недружелюбно, и покачал головой.
— Нам все сильнее становится стыдно, правда, парни?
Кровавые Щиты отозвались неприятным смехом. Они уже разошлись в стороны и достали свое оружие, кто какое предпочитал, принявшись угрожающе им покачивать.
— Ты, может, заметил, — сказал Гаэронд крепкому старцу, — что Лирал взял с собой копье. Нам кажется, будет лучше смотреться, если насадить на него твою голову — такой себе трофей, которым можно будет поразмахивать, когда вернемся в Сембию. Сембийцы хорошо платят своим телохранителям — и не каждый отряд наемников может похвастаться тем, что прикончил в битве легендарного волшебника Эльминстера!
Крепкий старик, казалось, съежился в своем кресле.
— Вы… шутите, верно… — дрожащим голосом выговорил он.
Гаэронд ответил лучшей своей мягкой волчьей улыбкой.
— Нет. Боюсь, что нет.
В тот же миг воздух взорвался оглушающей бурей свиста и бряцанья. Старик сидел неподвижно, как камень.
Буря стихла так же неожиданно, как и началась. Гобелены и картины покачивались под тяжестью арбалетных стрел, которых было не сосчитать.
Почти все наемников пошвыряло на стены. Их утыкали столькими стрелами, что Кровавые Щиты превратились в подушечки для булавок. Гаэронд стоял не у стены, и потому упал последним. Медленно и безмолвно он накренился и рухнул ничком; на мертвом лице застыло выражение неверия.
Грохот его падения стал как будто сигналом: из-за гобеленов торопливо выбирались фигуры с жемчужно-белыми конечностями, перезаряжая арбалеты или отбрасывая в сторону оружие Кровавых Щитов, на случай, если у кого-то из наемников была магическая защита, достаточная, чтобы тот выжил.
Видимо, ни у кого такой защиты не было.
Сидевший за столом доппельгангер уменьшился, превращаясь в длинное и тонкое существо, легко выскользнувшее из мантии волшебника и доспехов под ней, которые и наделили «Эльминстера» такими широкими плечами. Доппельгангер потянулся через стол, чтобы присоединиться к разбору экипировки и тел наемников — первое на продажу, второе — в пищу.
— Были проблемы? — входя в пещеру, прошипел новоприбывший. У него по-прежнему было лицо Тала, но тело стало таким же жемчужно-белым и бесформенным, как и у остальных.
— Никаких, — ответил один из доппельгангеров, занятый тем, что сворачивал шеи Кровавым Щитам, просто на всякий случай. В его голосе звучала скука.
— А все-таки, где же небезызвестный Эльминстер? — спросил самый юный из доппельгангеров. — Он еще жив, да? Знаете, говорят, что жив.
Доппельгангеры нечасто пожимают плечами, но все находившиеся в пещере проделали разные вариации этого жеста в колыхающийся унисон.
Тот, который изображал Эльминстера, ответил:
— Жив, но давно отсюда ушел. Зато нет недостатка в говорящем мясе, которое приходит сюда в его поисках. Даже арфисты до сих пор появляются.
Один из доппельгангеров, уже старый, отрастил большой рот, чтобы широко ухмыльнуться и заявить:
— Обожаю арфистов. Хорошая еда.
Глава 1
Мрачный выбор
Проклятый шкаф был слишком тесным.
Даже для одного из самых красивых, учтивых, галантных, атлетичных и гибких дворян из тех, что дышат сладким воздухом Лесного Королевства Кормира.
Даже соперник по словесному поединку признал бы, что лорд Арклет Делькасл обладал всеми этими достоинствами не только в собственных глазах, но также по мнению множества девиц.
И, несмотря на все эти выдающиеся качества, наследник рода Делькаслов едва втиснулся в массивный платяной шкаф из дуба. Чтобы составить компанию застарелой плесени и еще более древней пыли. По крайней мере, их знакомая вонь подтверждала, что он по-прежнему находится во дворце.
Скрючившись так, что колени оказались выше ушей, сцепив пальцы будто когти, чтобы только тело его не соскользнуло и не выдало себя малейшим шумом, Арклет смотрел в темноту закрытой прямо перед его носом дверцы и страстно молился, чтобы Ганрахаст и Вэйнренс торопились, и их тайная встреча оказалась недолгой.