Он бросил на неё спокойный взгляд. Шторм улыбнулась и сочувственно кивнула.
Старый маг хмыкнул.
— Эти волшебные ярмарки — небольшие встречи для своих. Я уже много лет их не посещал, а кроме того, мы слишком далеко от дома, чтобы меня здесь хорошо знали. Существуют определённые правила для участников, которые призваны не допустить превращения ярмарки в волшебную потасовку, но тебе стоит помнить, что магией владеют почти все присутствующие. Будь настороже. Пей то, что тебе предлагают, только в моем присутствии и с моего одобрения. Доставай свой волшебный меч, только если придётся. Некоторые явились сюда за новыми заклинаниями, но большинство желают просто показать, на что способны — как проказничающие дети. Толпа жестоких, невероятно могущественных детей.
Он с задумчивым видом почесал бороду.
— Что касается наших противников, имена и лица их слуг, присутствующих на ярмарке, мне неизвестны.
Маг неожиданно ухмыльнулся.
— Подозревай каждого, как обычно, и с тобой всё будет хорошо.
— А что за ключ мы ищем? — спросила Шторм. — И почему он так ценен?
— Только из-за того, что он открывает, — пожал плечами Эльминстер. — Ты вскоре узнаешь, как он выглядит и какой цели служит — что, на самом деле, всего лишь способ сказать, что я едва помню, что это за ключ и даже понятия не имею, почему спустя столько лет он так резко и неожиданно снова оказался важен.
Он бросил на неё сухой взгляд и добавил:
— Достаточно таинственно для тебя?
Шторм ответила взглядом, повергавшим в ледяной ужас многих мужчин.
Старый маг невозмутимо улыбнулся ей, пока они спускались по очередному укрытому вереском склону.
— Прости, дорогая, но в последний раз мне прочитали целую лекцию — причём именно ты, если я правильно помню — о свободных разговорах про любые мелкие подробности, которые в подобных делах необходимо держать в тайне, поэтому я стараюсь как можно меньше трепать языком и вести себя так, как будто мне одному известен великий секрет, от которого зависит судьба целого мира… ох, ну вот опять. Видишь, я просто не могу сдержаться. Сложно заниматься всеми этими интригами и спасением мира с суровой и мрачной решимостью, если это длится на протяжении нескольких веков. Так на чём я остановился? Ах да…
Мысленно улыбнувшись, Шторм напомнила себе, что бывают вещи и похуже, чем путешествовать с Эльминстером через половину Фаэруна. И чтобы поддержать настрой, она провела какое-то время, пытаясь припомнить некоторые из них.
В мрачной задумчивости они преодолели несколько поросших кустарником холмов и оказались у входа в глубокую долину в виде котла. Откуда-то справа опускалась в долину по-змеиному изгибающаяся узкая тропа, проходящая через рощу деревьев перед ними. Деревья скрывали от двух наездников остальную часть долины.
Тогда-то в поле зрения и показался человек в роскошной фиолетовой мантии. Скорее даже „вплыл“, поскольку он спокойно восседал на ковре, пронзающем воздух, как голодная змея, следуя за узкой тропой далеко внизу. Человек на ковре влетел в рощу прямо на глазах у барда и волшебника. Листья деревьев торопливо сменили цвет с зелёного на яркий медный оттенок, раздалось несколько голосов, приветствующих новоприбывшего.
Очевидно, они попали на ярмарку волшебства.
Вдали, на возвышенности в противоположном конце по-прежнему незримой долины, Шторм заметила взлетающие в воздух огненные шары. Эльминстер проследил за направлением её взгляда и сказал:
— Ах да, соревнование по швырянию огненных шаров, видишь? Его так любят начинающие маги… вроде как пытаются произвести впечатление на товарищей. Мы наверняка окажемся там куда раньше, чем хотелось бы. Видишь ли, им позволено вызывать на соревнование нас, старших творцов двеомеров, чтобы показать свой мужской характер, одолев старых пердунов. Ну или женский характер, конечно, хотя многим девам хватает здравого смысла, чтобы избегать столь вульгарной демонстрации силы.
Шторм подняла бровь.
— И каким образом один огненный шар может произвести большее впечатление, чем другой? Говорят же, что если в тебя попал один, то уже без разницы.
Старый маг терпеливо покачал головой.
— Если изменить в магической формуле несколько слов, заклинание станет сложнее, а размер и сила взрыва будет соответствовать опыту создателя. Понимаешь, один волшебник может хвастаться, что у него больше, чем у другого. Огненная сфера архимага бывает весьма впечатляюща.
Он сделал многозначительную паузу, затем добавил:
— Я не собираюсь зря тратить время на ярмарке. Швыряться огнём — забава для молодых и глупых. Постарайся не угодить в неприятности, бросив кому-то вызов. Держись поближе ко мне и ни с кем не заговаривай. Так безопаснее.
С этим мелодраматическим напутствием Старый Маг ударил коня каблуками, послав его галопом вниз по крутой тропе и подняв тучу пыли. На дне долины конь Эльминстера нырнул в толпу смеющихся и болтающих магов. Не отстающая от старого волшебника Шторм успела бросить на них всего один взгляд, прежде чем оказалась посреди сборища заклинателей.
В долине было полно народу. Люди стояли плечом к плечу. Их мантии сливались в колышущееся море дикой расцветки, а болтовня была почти оглушительной. Здесь были мужчины и женщины любых рас, размеров и возраста — и несколько тех, в чьей половой принадлежности бард сомневалась. Хватало традиционных тёмных струящихся мантий с широкими рукавами, но большинство магов носили более странные и цветастые наряды. Те из обитателей Фаэруна, что не владели Искусством, зачастую считали, что все маги в той или иной степени безумны. Если судить по эксцентричности нарядов, поняла Шторм, то это несомненно была правда.
Вокруг неё торчали и сверкали, блестели и мерцали, а иногда — даже меняли форму текучими движениями самые странные головные уборы и телесные украшения. Одна дама-волшебница не носила ничего, кроме огромной пернатой змеи, кольца которой медленно кружились по её стройному телу. Мужчина неподалёку был облачён в одно лишь пляшущее пламя. Волшебник, с которым он говорил, носил колышущийся фосфоресцентный мох, с которого росли мелкие папоротники и чертополох. Рядом с ними стояла дева из полуэльфов, одетая в текучее платье из сверкающих драгоценных камней, перевитых многочисленными шёлковыми нитями. Она спорила с длинноволосым дворфом в мехах и коже, по которой безустанно ползали двое ящеров, стреляя длинными языками. Обрывок их разговора достиг ушей Шторм:
— И что сделал тэянец?
— Взорвал весь замок, разумеется. Что ещё ему оставалось?
Другие голоса заглушили беседу.
— Что? Фиолетовые зомби? Почему фиолетовые?
— Наверное, ей стало скучно. Ты бы видел лицо принца на следующее утро. Она заставила дюжину крошечных красных рук возникнуть из воздуха и щипать его во всех местах, где он щипал её… перед всем двором, к тому же!
Эльминстер спокойно ехал сквозь толпу. Казалось, он знает, куда направляется. Шторм следовала за ним, мимо мужчины, который удерживал полную бутыль с чем-то тёмно-красным на своём крупном носу и приглушённым голосом возражал собравшимся вокруг, что не использует для этого никакой магии. Она отвела глаза за миг до того, как бутыль упала и расплескала на него всю жидкость, но не сумела удержаться от взгляда на мокрый результат через плечо. Шторм постаралась не улыбнуться.
— Сколько раз тебе говорить? Сначала целуешь, потом читаешь заклинание — иначе он навсегда останется лягушкой!
Шторм покачала головой, пытаясь сосредоточиться на Эльминстере и не обращать внимания на такие разговоры. Ужасающий гул бесед, необычной музыки, жужжания и странных хлопающих звуков царил над толпой. Волшебники жестикулировали, пытаясь произвести впечатление на тех, с кем разговаривали, и разноцветный дым и переливающиеся сферы света покорно лопались или струились в воздухе над их головами. Наколдованные птицы пели сложные мелодии, а некоторые — танцевали грациозный воздушный балет. Шторм смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть всё сразу и высматривая опасность.