Эльминстер забил крыльями, стараясь сбить человека с ног и прервать заклинание, но деревья мешали ему. Что-то, мелькнув, сорвалось с руки чародея, и ревущий огонь, окатывая волной, взорвался со всех сторон.
От боли Эл выругался и, поспешно отступив, так ударил хвостом, что новому Верховному Чародею, чтобы не попасть под удар, пришлось совсем бесславно нырнуть в грязь. Заворчав, Эльминстер подпрыгнул вверх.
Его тело было тяжелым и неудобным, но большие сильные крылья подняли его в воздух. В ушах свистел ветер, когда Эл развернулся и стал снижаться, ожидая удобного момента, чтобы плюнуть кислотой.
Другой дракон уже почти до конца превратился, но сейчас он вертелся под деревьями, рыча от боли. Сначала Эл разберется с этим бросающим огонь чародеем!
Сверкая зубами, Эльминстер с ревом обрушился на него с неба. Руки чародея метались, сплетая сложное заклинание. С победоносным видом он шагнул назад... Эльминстеру стало страшно. Он пытался раскрыть крылья и улететь, но не мог! Его крылья связала магия!
Эл беспомощно падал на деревья, настраивая себя на то, что столкновение неизбежно. Мимо свистел ветер. И тут он увидел, какая погибель приготовлена ему: внизу, прямо у него на пути, поднималась мерцающая стена смертоносной магии, переливающаяся всеми цветами радуги. В ужасе Эл отвел глаза от уготованной ему смерти и взглянул на Верховного Чародея, наблюдавшего за его падением.
– Помоги мне, о Мистра, – прошептал он, когда мерцающая стена понеслась вверх навстречу ему.
Кадельн Олотстар, Верховный Чародей Аталантара, холодно рассмеялся:
– Эх, люблю я хорошую битву! А еще укрощать всяких глупых начинающих чародеев! Благодарю, Тарай!
Дракон беспомощно врезался в его переливающуюся стену. Кадельн поднял руку, прикрывая глаза от взрыва, который неминуемо произойдет, когда чудовище столкнется с его магией и они уничтожат друг друга.
Все так и произошло. Мир содрогнулся, и ослепляющая вспышка света ударила по глазам, весьма ощутимая даже сквозь плотно закрытые веки. Кадельн неловко упал на спину и выругался, нелестно поминая своих врагов за то, что они подсунули ему под спину твердый корень. Он заморгал, стараясь вернуть себе зрение, затем поднялся на ноги. Сломанные деревья и дымящаяся трава... Дракона нигде не было видно... Спотыкаясь, из дыма вышел толстый торговец из Лутканта. В трясущейся руке он сжимал кинжал.
Ха! Сегодня ночью ему даже удастся увести жертву из-под носа у Тарая! Жестоко ухмыльнувшись, Кадельн поднял руку, собираясь убить купца. На это уйдет совсем немного магии. В воздухе перед ним возник темный образ – Тарай, оборванный и черный от копоти.
– С дороги, Хурлимм, – равнодушно проговорил Кадельн, но его ошеломленный соратник словно не слышал. Гм... а ведь несчастный случай может случиться и с Тараем. И никто потом не расскажет о предательстве Кадель-на. А ведь было бы мудро убрать этого ленивого, всегда алчущего крови идиота и позволить более сильному магу занять его место на советах Верховных Чародеев?
Приняв решение, Кадельн вздохнул и сделал шаг, чтобы обойти оглушенного Тарая. Он снова поднял руку, готовый метнуть смертоносный разряд во всхлипывающего торговца. Когда он проходил, казалось, темные лохмотья ощетинились. Кадельн Олотстар, бывший Верховным Чародеем уже много лет, повернулся посмотреть, в кого превращается Тарай, так, на всякий случай.
На меняющем свою форму теле возникли спокойные серо-голубые глаза, пристально глядевшие на Кадельна, затем появились горбатый, похожий на клюв, нос и рот, улыбавшийся отнюдь не приветливой улыбкой.
– Приветствую, Верховный Чародей, – произнес рот, и одна темнокожая рука взлетела вверх, чтобы отбить в сторону поднятую руку чародея, а другая метнулась к его рту. – Я – Эльминстер. Именем моего отца, принца Элтрина, и моей матери, принцессы Амритейл, я убиваю тебя.
Кадельн все еще отчаянно бормотал заклинание, когда незнакомец, продолжая непреклонно улыбаться, сунул ему в рот палец. Вырвавшийся огненный шар прокатился по горлу Верховного Чародея и не нашел места, куда можно разрастаться дальше.
В следующий миг пламя разорвало Кадельна Олотстара на куски. На мгновение он даже затмил солнце... и быстро превратился в легкий дымок. В наступившей тишине торговец издал отчаянный стон и, подняв глаза к небу, упал в обморок на сожженную землю.
Величественная женщина шла скользящей походкой над ближайшим гребнем горы. При виде покрывающей Эльминстера крови она поморщилась. Он вскинул руку, чтобы взорвать, если понадобится, еще одного врага, но затем взглянул на нее и с облегчением произнес:
– Благодарю... еще раз... за спасенную жизнь. Улыбаясь, Мириала подошла к нему и развела руками:
– А зачем, в конце концов, тогда друзья?
– Но как тебе удалось на этот раз? – спросил Эл, подходя, чтобы обнять ее. Волшебница прошептала несколько слов и сделала незаметное движение рукой: ошметки Верховного Чародея исчезли. Оглядев себя, Эльминстер покачал головой и, заключив ее в объятия, поцеловал.
– Можно, я буду дышать, молодой лев, – наконец отстранилась Мириала, – и заодно отвечу на твой вопрос: я применила твое любимое заклинание. Драконом, который врезался в магическую стену, был Тарай, а тебе я придала его внешность.
– И все-таки без тебя не обошлось, – сказал Эльминстер, глядя в темные таинственные глаза.
Мириала улыбнулась:
– Еще не все дела, которые надо выполнить в Аталантаре, завершены, принц... и ты мне нужен целым и невредимым, чтобы довести их до конца.
– Я... у меня пропадает желание убивать Верховных Чародеев, – сказал Эльминстер.
Мириала крепче обняла его:
– Понимаю и еще больше уважаю тебя за это, Эл. Но, однажды начавши, надо доводить дело до конца... иначе все, чего мы добьемся для народа Аталантара,– это перемена имен и лиц, деспотично правящих им. Или для тебя этого достаточно, чтобы отомстить за родителей?
Когда Эльминстер поднял глаза, его горящий взгляд был суровым.
– Кого из Верховных Чародеев мы убьем следующим? – выпалил он.
Мириала почти улыбнулась.
– Селдинора, – сказала она, отворачиваясь.
– Почему именно его? Мириала обернулась:
– Ты был женщиной. Если я расскажу тебе о его последних похождениях, то ты поймешь, почему я выбрала именно его, а не другого нахального молодого человека, называющего себя чародеем.
Эльминстер серьезно кивнул:
– Я боялся, что когда-нибудь услышу от тебя подобное.
Вдруг их окружили эльфы. Казалось, они появлялись отовсюду. Поймав взгляд Эльминстера, Браэр спросил:
– Кто эта женщина-маг?
Мириала ответила сама:
– Ал хонд эбрат, ол тат шантар эн тат дала ол хонд эбрат.
Эл посмотрел на нее:
– Что ты сказала?
– Истиный друг, как деревья и вода являются истиными друзьями, – тихо перевела Мириала, ее глаза были очень темными.
Эльф, встретивший Эльминстера первым, сказал:
– Горделивое хвастовство, госпожа, для того, кто сейчас живет, а в следующий миг его не станет, потому что деревья и вода живут вечно.
Мириала повернула голову так же гордо и величественно, как это сделал бы любой эльф, и ответила:
– Возможно, ты удивишься моей живучести, Руваэн, как когда-то удивлялись другие представители твоего народа.
Нахмурившись, Руваэн даже отступил на шаг.
– Откуда тебе известно мое имя? Кто?..
– Успокойтесь, – сказал Браэр. – О таком лучше поговорить с глазу на глаз. Сейчас нам надо обговорить много дел. Мы выбрали испытание, и Эльминстер успешно прошел его. Допустим, он одержал победу не один, но и Верховных Чародеев погибло двое. Кто-нибудь возражает?
Никто не проронил ни слова. Браэр повернулся к Руваэну. Взглянув на него, лучник кивнул и сказал, обращаясь к Эльминстеру:
– Наш народ будет сражаться за Аталантар на твоей стороне, если ты выполнишь то, что обещал, когда мы клялись помогать тебе.