Лестница вывела его на площадку, украшенную цветами в изогнутых вазах, плавающих на разной высоте, не касаясь пола. При этом листва шлейфом спадала из изящных сосудов, лаская переливающиеся разноцветные плиты.
Все еще сохраняя задумчивый вид, Эл пробрался между ними к сводчатой арке в полумраке, но резко остановился: что-то преградило ему дорогу.
Это «что-то» засияло над головой Эльминстера ярким холодным светом, и принц увидел обнаженное острие меча, который, казалось, висел в воздушном пространстве сам собой. Однако несколько плавающих вокруг меча пятнышек волшебного сияния повлекли взгляд Эла от лезвия к правой руке эльфа, притаившегося в дальнем углу около самого сводчатого прохода.
Эльф был красивым, дородным и, должно быть, самым мускулистым гигантом среди эльфов Кормантора. С небрежной грацией он стоял над черной игральной доской, на которой только что в темноте плел заклинания. Рядом была хрупкая служанка. Девушку можно было назвать прекрасной, если бы не выражение страха в ее глазах. Она проиграла и, можно не сомневаться, уже видела мысленным взором ожидающую ее порку или другое наказание, которое посулил ей огромный противник. Эл на мгновение задумался над вопросом, что доставило бы ей большее страдание, выигрыш или проигрыш.
Камень мудрости подсказал Элу, что крепкого эльфа, на которого он наткнулся, зовут Рилуанетом. Он был кузеном, которого взяли в дом Аластрарра после того, как умерли его родители, и с тех пор стал для всех постоянным источником неприятностей. Обидчивый и жестокий, с трудом справлявшийся с гневом. Рил бывал в восторге, если ему удавалось подразнить или помучить двух своих младших братьев, Юмбрила и Орнталаса.
- Рилуанет, - приветствовал его Эл ровным голосом. Сверкающий клинок медленно повернулся в воздухе в его сторону. Эльминстер не обратил на это внимания.
Кийра потребовала, чтобы Эл срочно заучил заклинание, в котором образ Юмбрила связывался с образом Рилуанета, и оба эти образа были накрыты волной обоюдного гнева. Эл, следуя приказанию этого заклинания, стоял неподвижно, в то время как могучий кузен бесшумно скользнул к нему.
- Как всегда, Юм, - заурчал Рилуанет, - вечно вы суетесь, куда не просят, и видите слишком много. Когда-нибудь это вам очень повредит, и, может быть, скоро.
Свечение меча вдруг исчезло, и из внезапно наступившей темноты меч просвистел почти у самого носа Эла.
Увернувшись от клинка, он услышал тихий смех Рилуанета. Меч пронесся дальше во мрак, в поисках намеченной жертвы. Служанка только всхлипнула, когда меч устремился к ней,- ничего большего сделать девушка не могла, потому что от ужаса у нее перехватило дыхание.
Эл решительно заступился за ее жизнь, возможно, ценой своей собственной. Быстрое заклинание остановило меч и развернуло его в обратном направлении. Рилуанет крякнул от удивления. Его рука метнулась к поясу, к рукоятке ножа.
Что ж, сегодня незваный пришелец мог сделать по крайней мере одно доброе дело для дома Аластрарра. Эл стиснул зубы и пресек стремительную, но неуклюжую попытку большого эльфа мысленно восстановить контроль над клинком. Принц приподнял немного проносящееся лезвие над вытянутым ножом Рилуанета, и меч пронзил живот эльфа.
Рилуанет зашатался, согнувшись пополам над рукояткой меча, вонзившегося в его трясущийся живот. Сжимая рукоятку кинжала, он пытался еще прорычать какие-то слова. Кинжал замерцал, поскольку эльф начал вызывать из лезвия всю хранящуюся в нем магию. Эл знал, что в оружии заключена смертельная магия, и, не дожидаясь ее освобождения, воспользовался заклинанием, припасенным Юмбрилом.
Дородный эльф задохнулся, испустив облако белого дыма, и стал оседать, сползая по стене. Еще более светлый дым повалил у него из ушей, носа и даже из глаз. Мозг Рилуанета горел под черепной коробкой примерно так, как и предсказал с несвойственным ему черным юмором Юмбрил, «поистине мощным пожаром».
Так и случилось. Эльминстер только вовремя отскочил, когда массивное гладкое тело свалилось и, не встречая препятствий, покатилось по ступенькам. По пути вниз оно еще дважды подпрыгнуло, оставляя после себя влажные следы.
Кто-то закричал у подножия лестницы. Эл лихорадочно рылся в памяти самоцвета, отметая видения ненужных заклинаний и самодовольно улыбающихся эльфов. Наконец он нашел то, что нужно.
Заклинание, воспламеняющее кровь, чтобы окончательно уничтожить бесцеремонного нарушителя всеобщего спокойствия. Можно было бы устроить целый погребальный костер, но у Эльминстера времени не было - этажом ниже уже резким тройным аккордом ударил гонг.