- Вы не мой сын, - холодно произнесла матриарх, и ее глаза стали похожи на два кинжала, когда встретили взгляд Эльминстера.
- Но он носит кийру, - возразила Филаурель почти умоляющим тоном, подняв глаза на сияющий самоцвет над бровями того, кто ее обнимал, того, кто был очень похож на ее брата.
Намирийта не обратила внимания на слова младшей дочери.
- Кто вы? - сурово спросила она, скользнув вперед.
- Орнталас, - устало сказал Эльминстер. - Приведите ко мне Орнталаса, и вы получите ответы на все ваши вопросы.
Леди матриарх сузила глаза. Она долгое-долгое мгновение пристально глядела на него, потом повернулась, представив его взору ленты, оплетавшие ее ноги, и тихо пробормотала какое-то распоряжение. Двое из стражников склонили головы, повернулись к выходу, подняв высоко над головой свои клинки, чтобы никого не поранить в собравшейся толпе. Охрана выскользнула за дверь. Хотя Эльминстер издали не мог разглядеть многое, но ему показалось, что они отправились исполнять распоряжение, отданное по другому поводу.
Напряженная тишина длилась не очень долго. Как только позади леди Намирийты из-под арки выскочили стражники, встали по обе стороны от нее и, спрятав мечи, вместо них выхватили короткие метательные копья, Меларю выслала вперед своих стражников, приказав им окружить Эльминстера плотным кольцом.
- Глубокочтимая мать, - сказала она, а пламя заклинаний все еще вспыхивало на кончиках пальцев и стекало с ее рук,- во имя чего мы так рискуем? Эта фальшивка может быть заколдована, чтобы убить нас любой ценой… Тело, одержимое магией, обладает достаточной мощью, чтобы взорвать и всех нас, и этот дом, вместе и порознь! Неужели мы приведем наследника Аластрарра сюда, прямо к этому… этому оборотню?
- Я всегда готова к опасностям, которые нас подстерегают, - холодно ответила Намирийта, не повернув головы и ни на секунду не отрывая глаз от Эльминстера. - Я веками следовала здравому смыслу. И никогда не забывала, что я - глава этого дома.
- Да, мама, - ответила Меларю почтительным тоном, в котором едва заметно проскользнуло раздражение, и Эльминстер чуть не улыбнулся. Кажется, эльфы сутью своей не так уж и отличаются от людей.
- Поверьте, пожалуйста, - обратился Эл к девушке, которую держал в объятиях, - что я не причиню вам вреда. Ни вам, ни дому Аластрарра. Я здесь только потому, что должен сдержать обещание, клянусь честью.
- Какое обещание? - резко спросила леди Намирийта.
- Глубокочтимая леди,- ответил Эл, повернув к ней голову, - я откроюсь вам во всем, но только тогда, когда будет исполнена моя миссия. Это слишком важное дело, чтобы подвергать его риску и спорить. Я ручаюсь вам, что никого в этом доме не хочу обидеть.
- Назовите мне свое имя! - вскричала матриарх, с последним словом используя магию, чтобы вынудить Эла к ответу. Плененный ее властью принц затрепетал, как лист на ветру, но усилиями самоцвета и милостью Мистры сумел устоять. Он растерянно посмотрел на леди и отрицательно покачал головой. Ропот одобрения послышался из рядов воинов, и, услышав это, Намирийта испытала новый приступ ярости, лицо ее окаменело.
- Я пришел, - раздался от дверей низкий и все же мелодичный голос. Перед Элом предстал старый эльф в нарядном плаще и одеянии, которое никогда не оставляло равнодушными человеческих архимагов.- вся лента через плечо была вышита изображениями сокола. На старческих пальцах блестели кольца, а в руке он держал короткий деревянный жезл, ствол которого украшали спиральные желобки. Эл понял, что это не слуга.
- Нейриндам, займитесь им, - коротко приказала матриах, кивнув головой в сторону Эльминстера.
Старый эльф встретился взглядом с Эльминстером, глаза его стали печальными и испытующими.
- Незнакомец, - медленно произнес эльфийский маг,- могу сказать, что вы - не Юмбрил из этого дома. Тем не менее, вы носите драгоценный камень, который принадлежал ему. Думаете, что владение им дает вам право командовать семьей Аластрарра?
- Высокочтимый старейшина, - склонив голову, ответил Эл, - я не имею никакого желания командовать кем бы то ни было в этом прекрасном городе. Как не хотел бы причинить вред вам или кому-нибудь из ваших родственников. Я здесь потому, что дал обещание умирающему.
Филаурель в его объятиях задрожала. Эл понял, что она тихонько заплакала, и машинально начал гладить ее по волосам и плечам, но его утешения не помогали. Леди Намирийта снова стиснула зубы, но Меларю и некоторые из воинов теперь смотрели на самозванца, стоявшего в их кольце, немного приветливее.