ГЛАВА 11. ЧТО ПРЕДПРИНЯЛ ГНОМ ЭЛЬМОРК ПОСЛЕ ТОГО КАК СИБИЛЛА УЛЕТЕЛА
Эльморк отшвырнул свою палку. Он сел на землю прямо там, где стоял. Его била дрожь. Вот, значит, как выглядят люди. Они еще и летать умеют! Ничего удивительного, что им удалось заманить к себе Фридолина, и он предпочел дружить с ними, вместо того чтобы жить на вершине грязевого вулкана рядом с чумазым, уродливым гномом, похожим на лягушку, и вести домашнее хозяйство!
Да, ничего удивительного.
А сам он, Эльморк: разве это не он охотился только что за этим симпатичным существом? Зачем он это делал, он не знал. Только знал, что ему очень нужен такой летающий человечек, который не нуждается в крыльях. И он должен этого человечка заполучить.
И он снова заплакал, почувствовав себя покинутым и одиноким. Слезы капали на землю, застывали и катились дальше по склону вниз, падали в источник и вместе с ним сбегали в долину. А за ними следом устремились мысли Эльморка. Вот так, вместе с ними, он заглянул в дома людей, которые жили у подножия его горы в Маленьком городе и которые однажды приносили домой эти бледно–лиловые стеклянные слезы и ставили на комод, как украшение.
Так он увидел мать с младенцем на руках.
В другом доме он увидел пьяницу, счастливого от выпитого вина, но совершенно несчастного.
Он увидел жаркие объятия влюбленных, а в соседнем доме — мертвеца в гробу.
Один мужчина сидел и писал при свете керосиновой лампы. На столе лежала целая кипа исписанной бумаги. Гусиное перо быстро скользило по листам.
Эльморк направлял свои мысли из дома в дом. Он побывал во всех домах, где были его слезы, и много чего увидел. Но он не увидел ни единого человека, который бы летал.
Часами путешествовал он из дома в дом. Он искал Сибиллу. Но у Сибиллы в доме не было его стеклянной слезы.
Последнее, что увидел Эльморк, была мастерская Фридолина.
В помещении стояли мольберты, на них странные картины. Здесь же лежала старая знакомая шарманка.
Фридолин спал. Рядом с ним сверкала, как живая, выкатившись, очевидно, из разжатой руки, слеза Эльморка.
Задохнувшись от ярости и тоски, Эльморк ринулся к вулканам и принялся бешено взбивать ядовитое месиво. Когда сломалась палка, он продолжал месить руками. Только не останавливаться! Работать!
Его сердце переполнилось ненавистью ко всему живому.
А из его лучшего вулкана непрерывно звучало: «Ку–ку! Ку–у!»
Это приводило его в отчаянье. Неужели эта дрянь никогда не замолчит?
ГЛАВА 12. О ТОМ, КАКОЙ СЮРПРИЗ СУДЬБА ПРЕПОДНЕСЛА ОТЦУ СИБИЛЛЫ
А теперь, прежде чем рассказывать нашу историю дальше, хотелось бы упомянуть об одном чрезвычайно важном событии.
В тот поздний час, когда Сибилла вернулась с вершины вулкана и, переполненная радостью, описывала спираль вокруг дома, ее отец, как обычно, сидел на балконе возле своего телескопа и искал в глубинах пространства неизвестные туманности, звезды или следы жизни.
В душе его царил глубочайший покой. Последнее время он все реже разговаривал и все больше предавался своим мыслям. Тот факт, что Земля по–прежнему считалась единственной носительницей жизни, казался ему невероятным. Он уже не раз видел чудеса. Однажды он разглядел в свой телескоп желтую лунную пустыню. В другой раз наблюдал светящиеся сине–фиолетовые скопления звезд нашего Млечного пути. И еще неправдоподобно зеленую мерцающую туманность Ориона. Он снова и снова отыскивал эти точки космоса своим телескопом, подолгу восхищенно наблюдал их и пытался постичь их взаимозависимость.
Но что же, если не чудо, оторвало его от этого занятия и привело в неописуемое волнение? Перед его объективом появилась ярко–желтая звездочка, похожая внешне на ребенка. Она пронеслась посреди Туманности Андромеды и была, казалось, так близко — рукой подать. Однако рассмотреть ее не удалось. Телескоп, настроенный на многие световые годы, не воспринимал желтую звездочку, бесшумно парившую в непосредственной близости и готовую вот–вот исчезнуть за домом. Невооруженным глазом он успел рассмотреть лишь два желтых угла этого небесного тела, из которых торчали две детские ножки.