Фарида при теплой поддержке и деликатных наставлениях своей золовки Айзады, терпеливо обучавшей юную персиянку многим вещам, о которых она прежде и не ведала, занималась милыми хозяйственными хлопотами. Надо сказать, что ее появление в городе вызвало большой интерес.
Во-первых, она не была похожа на здешних жителей. Хоршики в большинстве своем отличались коренастым плотным телосложением, имели смуглый цвет кожи и раскосый разрез глаз, говорили на незнакомом наречии, мало жестикулировали и, вообще, выглядели чересчур серьезными и основательными. Во-вторых, при всей внешней степенности и внутренней суровости хоршиков, они отнюдь не были чужды простому человеческому любопытству и склонности к невероятно раздутым домыслам.
Так, по сведениям вездесущей степной почты, лекарь Пехлибей был направлен в самую глубь Востока никем иным, как могущественным правителем Хоршикского ханства с тайной и ответственной миссией. Суть дела заключалась в том, что якобы персидский падишах, прознав каким-то образом о готовящемся на его богатые земли грозном набеге со стороны неких иноземных захватчиков, послал к хоршикскому хану своего посла с просьбой спасти от бесчестия его единственную и горячо-любимую дочь.
Азиатский владыка, славящийся великодушием и благородством, ответил согласием, но чтобы не вызвать никаких подозрений и тем самым не навредить несчастной принцессе, вместо лихого войска он отправил в далекую Персию Пехлибея, отец которого некогда излечил хана от какого-то тяжкого недуга, пообещав ему в случае успешного исхода дела, попросить для него у падишаха руки его прекрасной юной дочери. С огромным трудом, не раз подвергая свою молодую жизнь всевозможным лишениям и опасностям, скромный лекарь сумел выполнить поручение повелителя, за что и был по возвращении щедро награжден.
Так, в устах народной молвы, дочь Сатар-визиря вдруг стала персидской принцессой, спасшейся от унизительного плена, благодаря храбрости хоршикского юноши. Подтверждением абсолютной правдивости сего поистине удивительного рассказа являлись слова, звучавшие из уст самого Пехлибея. Его соседи, коим сам Аллах велел всегда все знать и все видеть, не раз слышали, как их доблестный земляк называл свою молодую жену: «О, моя прекрасная принцесса!»
Между тем, сами герои этой романтической истории не обращали на слухи никакого внимания. Они жили в своем сказочно – красивом мире, где были только Он и Она. Их отношения, пронизанные удивительной нежностью и трогательной заботой друг о друге, у одних вызывали восхищение, у других – зависть. Однако этой идиллии не суждено было продолжаться долго. Не прошло и года, как Фарида отошла в мир иной сразу же после крайне тяжелых родов. К счастью, ребенок остался жив. Родилась девочка, которую отец назвал звучным восточным именем Эльнара.
Детство Эльнары
Потрясенный смертью жены, Пехлибей долго не мог найти себе места от горя. К нему на помощь пришла сестра Айзада, незадолго перед этим разрешившаяся пятым по счету ребенком. Она стала кормилицей маленькой Эльнары, уже в младенчестве чертами лица так сильно напоминавшей свою безвременно умершую мать, что Пехлибей, глядя на дочь, в первое время не мог сдержать слез. Лишь раскосый разрез ее огромных черных глаз, опушенных густыми, красиво – изогнутыми ресницами, свидетельствовал о том, что в жилах малютки течет кровь уроженцев знойной Азии.
Кое-как оправившись от ужасного потрясения, Пехлибей вернулся к привычным делам. Он по-прежнему собирал целебные травы, лечил больных, но в его задумчивых, словно слегка прикрытых от солнца глазах, навсегда поселилась неутихающая боль от невосполнимой потери. Он мало с кем общался, часами просиживая в свободное от дел и домашних забот время в уютной, со всех сторон увитой виноградом беседке, которую сам построил во дворе своего дома по просьбе покойной жены, порой испытывавшей ностальгию по далекой родине.
Находясь в полном одиночестве, в приятной прохладе и умиротворяющей тишине, лишь время от времени нарушаемой беззаботной трелью певчих птиц, Пехлибей вспоминал недавнее счастливое прошлое. Момент первой встречи с Фаридой; ошеломившие его дивные очи юной персиянки, наполненные болью и надеждой, в один миг заставившие его, уже зрелого опытного мужа, позабыть обо всем на свете; их пылкое объяснение при романтическом сиянии луны в опочивальне отчего дома любимой; незабываемую ночь любви, когда они впервые познали друг друга; их страстные ночи, сначала под высоким звездным небом древнего Востока, на мягком лугу, лениво обвеваемым душистыми ароматами экзотических растений, а потом – на нагретой солнцем, засушливой земле родной Азии, когда посреди бесконечной, восхительно – величавой степи оставались только они вдвоем, в сладостном сплетении тел и в удивительном единении душ.