На фоне более, чем впечатляющего состояния Кушпуна, все архотские женихи с их жалкими предложениями вмиг утратили в алчных глазах корыстолюбивой Айша – биби какую-либо ценность. Не доверяя никому решение столь жизненно – важного вопроса, она поспешно собралась в путь, чтобы лично провести выгодные торги за невесту, не подозревающую о том ни сном, ни духом. Эли осталась под бдительным надзором сына мачехи Заира.
Почувствовав, что пробил ее заветный час, Эльнара внутренне подобралась. Теперь ей нужно было быть крайне осмотрительной, чтоб ненароком не спугнуть капризную птицу удачи, припорхнувшую ей на плечо. Весь день она занималась различными хозяйственными делами, и уже поздним вечером удалилась в свою комнатку.
Дождавшись, когда совсем стемнеет, на цыпочках прошла во двор, дабы убедиться, что Заир, по поручению матери последние две недели ночевавший на топчане под летним навесом, спит, а затем, неслышно ступая, направилась в мачехины покои. Эли хотела вернуть жемчужное ожерелье, доставшееся ей от покойной матери, которое коварная Айша – биби, воспользовавшись ее болезнью, однажды хитростью выманила вместе с другими украшениями, подаренными в разное время отцом, а потом отказалась вернуть назад.
Несмотря на царившую в комнате темноту, зоркая девушка быстро нашла инкрустированную серебром кожаную шкатулку, где Айша – биби хранила все драгоценности. Ее ожерелье лежало на самом верху. Эли взяла его и, не задерживаясь, пошла к выходу. Но вдруг дверь комнаты открылась, и на пороге возник Заир с масляной лампой в руках.
Эльнара в замешательстве остановилась. Наслаждаясь тем впечатлением, что произвело его неожиданное появление, толстяк медленно поставил лампу на пол и, не предвещающим добра тоном, сказал:
– Что ты делаешь, негодная, в покоях моей матери? Отвечай немедленно!
– Ты – не кадий, Заир, чтобы требовать от меня ответ, да еще в такой невежливой форме! – насмешливо возразила Эли, даже в столь небезопасной ситуации не желавшая опускаться до лжи.
– Для тебя я – кадий, – напыщенно заявил Заир, надеявшийся с помощью денег, что копила его алчная мать, больше всего в жизни любившая золото, когда-нибудь заполучить должность судьи, то бишь кадия, – поскольку я мужчина, а значит, должен знать обо всем, что происходит в моем доме!
– И ты туда же, – презрительно протянула Эльнара: Интересно, с каких это пор дом, приобретенный моим отцом на заработанные им честным трудом деньги, стал твоим домом? Эх, Заир, что ты, что твоя мать, как все нищие духом люди, благодаря случаю выбравшиеся из нужды, вместо того, чтобы просто ценить то, что у вас есть, начинаете протягивать свои жадные руки ко всему, что не имеет к вам никакого отношения! Ты пришел сюда несколько лет назад, а я живу здесь с самого рождения!
– Это мой дом, – упрямо возразил Заир, – потому что тут хозяйничает моя мать! А тебя вообще скоро выдадут замуж, и ты уже сюда не вернешься. Этот дом когда-нибудь достанется мне. Ясно? – рявкнул толстяк, обозленный звучавшим в голосе Эли чувством нравственного превосходства: И, между прочим, ты так и не ответила на мой вопрос, что ты тут делала?
– В прятки сама с собой игралась, – огрызнулась девушка, пытаясь пройти в дверь, которую практически полностью загородил Заир своим массивным телом.
– Погоди, а что ты прячешь за спиной? Уж не своровала ли чего? Немедленно покажи руки!
Эльнара неохотно разжала ладонь.
– Я так и думал! – торжествующе воскликнул толстяк: Ты решила воспользоваться отсутствием моей бедной матери, чтобы выкрасть у нее жемчуг! Маленькая воровка, я проучу тебя!
Он занес над головой девушки кулак, но она отпрянула в сторону.
– Неправда, я – не воровка! Это твоя бессовестная, алчная мать обманом забрала у меня ожерелье и спрятала его в шкатулке. Мне не нужны ее драгоценности, я только хочу вернуть вещь, по праву принадлежащую мне. Это ожерелье – единственное, что осталось у меня в память о моей покойной маме. Заир, отпусти меня с миром, Аллах вознаградит тебя за справедливый поступок!
Всегда не очень быстро соображавший Заир ненадолго задумался, потом на его толстых губах появилась неприятная улыбка:
– В твоих словах, негодная, есть смысл. Во-первых, я действительно справедливый и честный человек, каким и подобает быть кадию. Во-вторых, я уверен, что мы с тобой вполне можем договориться. Правда, у меня нет времени ждать награды от Аллаха. Ты сама, Эли, сможешь вознаградить меня по заслугам!
Его маленькие глазки некрасивого мышиного цвета похотливо забегали по изящной девичьей фигуре.