Эта мысль очень пришлась по душе Пехлибею, готовому, если понадобится, отдать за любовь свою жизнь, но не желавшему подвергать опасности любимую. Саид пообещал на следующий же день переговорить с сестрой, проживавшей в другом конце города. По его словам, вдова, имевшая на руках трех малолетних детей, не откажется от возможности подзаработать и приютит под своей крышей влюбленных, которых она может выдать за недавно поженившихся родственников, приехавших в столицу погостить из дальнего горного селения.
Весь следующий день искусный лекарь и несостоявшийся поэт, до крайности истощенный предшествовавшими счастливому свиданию бесплодными ночными бдениями, которые он целиком посвящал сочинению пространных газелей, крепко спал. Постелью ему служила тонкая, истертая временем циновка, однако никогда еще Пехлибей родом из Хоршикского ханства не был в своей жизни так счастлив. А в одной из комнат роскошного дворца Сатара, утомленная предыдущими бессонными ночами, на широком мягком ложе спокойным сном спала дочь знатного персидского вельможи Фарида, и на ее пухлых вишневых губах играла счастливая улыбка.
Как и было заранее условлено, ближе к ночи Саид, переодетый дервишем, пришел к стражникам, охранявшим женскую половину дворца Сатар-визиря. Пожаловался, что никак не может найти старика, несколько часов тому назад попросившего его присмотреть за увесистым кожаным бочонком, и после этого словно в воду канувшего. Обнаружив в бочонке крепкое вино, стражники отправили дервиша восвояси. Как только всей гурьбой они скрылись в густых зарослях, дабы, пользуясь отсутствием хозяина, на славу попировать, приятели устремились к заветной калитке.
Строго-настрого наказав служанкам не беспокоить ее до самого утра, Фарида, как только солнце стало клониться к закату, отправилась в свои покои. С легкой грустью оглядела родную опочивальню, собрала в дорогу все самые необходимые вещи, уложив их в сундук, окованный серебром, вынула из малахитовой шкатулки изящное жемчужное ожерелье, подаренное ей в детстве покойной матерью и соединявшееся серебряной пластинкой, на которой было выгравировано ее имя, а потом вышла на балкон. Внизу ее уже ждал возлюбленный вместе со своим другом.
Проникнув, как и прошлой ночью, в покои Фариды, Пехлибей обвязал крепкими веревками сундук и осторожно спустил его на землю, где тяжелую ношу ловко подхватил Саид. Затем таким же образом передал ковер. Растянув ковер под балконом и ухватившись с двух сторон за его концы, приятели ждали отважную беглянку. Бросив прощальный взгляд на родной дом, хрупкая Фарида смело перешагнула через низкие перила и потом плавно опустилась вниз. Выскользнув за калитку, они перешли дорогу, где у одного из заборов стояли на привязи черный, как вороново крыло, тонконогий статный красавец – конь и, не признающий суеты, величавый корабль пустыни – верблюд. Усадив любимую перед собой на нетерпеливого скакуна, Пехлибей под покровом ночи стремительно поскакал к дому Зейнеп – сестры Саида, ну а сам Саид, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, погрузил поклажу на верблюда и неспешным шагом отправился следом.
Незабываемая ночь любви
Зейнеп, высокая стройная тридцатилетняя женщина с немного печальным взглядом миндалевидных карих глаз и полными губами цвета ранней вишни, встретила гостей очень радушно. Она поселила влюбленных в небольшой пристройке, в которой ее покойный муж, занимавшийся торговлей, хранил когда-то товар. Сейчас здесь находились широкая глинобитная суфа, застеленная двумя толстыми коврами, два деревянных тахта и низенький столик, в углу лежал аккуратно-свернутый матрац, набитый верблюжьей шерстью. После легкого ужина Пехлибей, чтобы не смущать возлюбленную, вышел на улицу. Зейнеп осталась помочь приготовить постель.
Чужеземец, совершивший этой ночью неслыханно дерзкий поступок, с наслаждением вдыхал свежий воздух, наполненный головокружительным ароматом цветущей сирени, и восхищенно смотрел на высокий небосвод, усеянный сверкающими яркими звездами. Он вспоминал, как, будучи маленьким мальчиком, любил лежать в густой темно-зеленой траве, что росла позади его дома, и смотреть в голубое небо, по которому медленно плыли белые облака, мечтая о том, что когда вырастет, он непременно совьет множество крепких веревочных лестниц, по которым сумеет подняться до самых небес, чтобы своими руками коснуться облаков, таивших в себе какую-то загадку. Сейчас ему безумно хотелось достать с неба звезду и подарить ее любимой. Представив, как она сверкала бы на его ладони, отражаясь чудным светом в бездонных очах возлюбленной, он тихо засмеялся и вошел в дом.