— Я не воровка! — в негодовании вскричала Эли. — И я уже говорила, что не знаю вас, так зачем же мне что-то выискивать или узнавать?
— Ты не воровка, — едко повторил незнакомец и вынул из-за спины сверток, в котором, к удивлению девушки, оказались ее платье и ожерелье. — Тогда как у тебя появились эти вещи? Говори правду!
— Это мои вещи! — возмутилась Эльнара. — И я не понимаю, зачем с меня их сняли?
— Твои? — переспросил мужчина жестким безжалостным тоном. — Если правда, что тебя зовут Эльнара, то почему же в уголке этого покрывала, а также на золотой пластинке, соединяющей ожерелье, указано, а в ином случае вышито, совсем другое имя? Кого ты вздумала обмануть, маленькая негодная плутовка? Немедленно отвечай, как к тебе попали эти вещи, или я лично отрублю тебе твою лживую глупую голову!
— Я говорю правду! — вновь вскричала искренне недоумевающая девушка. — Платье и ожерелье достались мне в наследство от моей бедной покойной матери.
— Как звали твою мать? — голос незнакомца дрогнул.
— Фарида, дочь Сатара родом из Персии, — заметив эту, не менее непонятную перемену удивленно ответила Эли.
— Ты дочь Фариды? — потрясенно произнес мужчина.
— Да, а вы что, знали мою мать?
Вместо ответа незнакомец крепко прижал к своей широкой груди девичью голову, осыпая ее поцелуями вперемешку с невольными слезами.
— Я — Сатар, отец Фариды, а ты, выходит, моя родная и единственная внучка! Я знал, что моя бедная дочь, потеряв голову от любви к этому паршивому хоршикскому целителю, необдуманно покинула свой отчий дом и уже ушла из жизни, но не знал, что она родила дочь.
— О, Всевышний, твоя милость воистину не знает границ, ты не позволил угаснуть достойному роду Каиров, не раз спасавших свое отечество — прекрасную древнюю Персию! О Эльнара, свет очей моих, теперь я могу покинуть этот бренный мир со спокойной душой. Дай я хорошенько посмотрю на тебя, мое бесценное сокровище!
Широко распахнутыми глазами смотрела Эли на мужчину, неожиданно оказавшегося ее родным дедом.
— Как же я сразу не догадался! — сокрушался тот, восхищенно глядя на девушку. — Ты ведь очень похожа, душа моя, на свою покойную мать, пользовавшуюся славой первой красавицы Персии. Тот же нежный овал лица, благородный точеный нос, дивная тонкая шея, роскошный волос и глаза почти те же, лишь чуть-чуть подпорченные дикой азиатской кровью.
— Мы не дикари! — возмутилась гордая дочь степей. — И мой благородный отец вовсе не паршивый целитель, как вы изволили выразиться, а один из талантливейших лекарей великого Хоршикского ханства!
— Все хоршики страдают неумеренной гордыней, — невозмутимо ответил дед. — Ну что ж, как бы то ни было, а наполовину ты, дитя мое, все же персиянка, и не просто персиянка, а продолжательница рода Каиров, о славных деяниях которого я тебе еще расскажу. Ты должна гордиться своими корнями.
О Создатель, я столько лет страдал из-за разлуки с моей родной прекрасной Персией, откуда я был выслан в качестве посла в далекое Хоршикское ханство по воле сына покойного падишаха, которому я много лет служил верой и правдой. Однако сменивший моего господина на престоле его сын Хусейн не простил мне побега Фариды, обещанной ему в жены, и я оказался здесь, где все было чуждо моему бедному одинокому сердцу. Но теперь я понял, ради чего так страдал, и ни о чем не жалею. Ты, свет очей моих, скрасишь мою жизнь на старости лет. В следующем году заканчивается определенный мне моим повелителем десятилетний срок службы, а это значит, что я смогу вернуться в Персию, но уже вместе с тобой, моей единственной наследницей. Ты увидишь страну, прекрасней которой нет на свете. Мы будем очень счастливы!
Бывший визирь, а ныне посол Персии, неожиданно обретя внучку, окружил ее такой заботой и лаской, что его ближайшее окружение, знавшее своего господина как жесткого и даже жестокого человека, только диву давалось. С удовольствием и даже рвением исполнялось малейшие пожелания выздоравливающей юной красавицы. Эльнара просто купалась в его горячей любви и бесконечном обожании.
Сатар поселил внучку в лучшие покои своего небольшого, но очень красивого дворца. По восточной традиции он был обставлен роскошной мебелью из благородного красного дерева, обитого дорогим бархатом и сверкающей парчой, и устлан множеством изумительных ковров.
Соблюдая обычаи родной Персии, хозяин строго следил, чтобы комнаты постоянно опрыскивались дорогими благовониями и чтобы в них всегда стояли свежие цветы. Дабы запахи не смешивались, одни покои украшали только благородные хризантемы, другие — роскошные розы, в-третьих устанавливали вазы с романтическими фиалками, в четвертых кружил голову стойкий запах сирени. Огромное множество редких цветов росло летом в саду сзади двухэтажного дворца, первый этаж которого был облицован черным гранитом, а второй — красным. В этом доме было приятно жить. Сия приятность усиливалась бережной заботой и трогательным вниманием человека, обогревшего усталую душу Эли.