— Султан, что ты там бормочешь себе под нос? Иди-ка скорей сюда, я еще кое-что обнаружила, — позвала Эли, расположившаяся с бесценной находкой на носу лодки. Ее глаза возбужденно блестели, а лицо озаряла счастливая улыбка. — Друг мой, удача по-прежнему не оставляет меня! Теперь я знаю о своем любимом еще больше, чем пару мгновений тому назад. Я знаю, как Он выглядит, — девушка загнула один свой изящный пальчик, — знаю, что Он любит меня, как и я Его… — еще один пальчик опустился вниз, а потом, не в силах сдержать охватившей ее радости, она бросилась другу на шею: — И я знаю, как зовут моего Принца!
— Он что, опять приходил, пока я у костра возился? — брови бедного Султана поползли вверх. — И снова ушел?! Что ж ты, родная, не задержала его? Я бы у него спросил…
— Ты не дослушал меня, друг мой! — перебила Эли приятеля. — Его имя я обнаружила на подшивке плаща с внутренней стороны. Ты не представляешь, Султан, как красиво и необычно оно звучит! Словно прекрасная музыка — Сержио! Повтори за мной: Сержио!
— Ну и имена у людей бывают! — хмыкнул друг. — Ничего не понять, Сержио… Что это означает? Другое дело у меня — Султан! Истинно мужское и звучное имя! Султан — он везде султан.
— Ох и хвастунишка же ты, друг мой! — ласково засмеялась Эльнара. — Конечно, у тебя тоже очень красивое имя. Но… Сержио! — девушка мечтательно запрокинула голову. — Мне хочется петь это чудное имя! Сержио! Наконец-то я встретила свою любовь… Как же была права Софи, когда говорила нам, молоденьким незрелым девушкам, только познающим жизнь, что сердце само подскажет, когда однажды повстречается на жизненном пути человек, в котором сразу узнаешь свою вторую половинку! Маленькое мудрое сердце… У меня есть к чему стремиться и есть ради кого жить! Я — самая счастливая на свете!
— Принцесса, неплохо было бы нам с тобой немного подкрепиться, — окликнул Эльнару Султан, вернувшийся к своим хлопотам у костра, — ужин готов. Пойдем, родная… Одной любовью-то, чай, сыт не будешь. Всему в жизни должно быть свое время. Дела сердечные — это, конечно, хорошо, только и о еде забывать не следует! Вон ты у меня какая худая и бледная стала после морского путешествия! Так недолго и ноги протянуть. Будет правильнее, если мы с тобой сегодня сил наберемся, переночуем в хижине, а завтра отправимся на поиски людей. Нужно выяснить, где мы находимся и что за народ здесь живет, далеко ли отсюда до Парижу… Впереди — зима, надо успеть где-нибудь обосноваться, найти себе жилье сносное, да о хлебе насущном подумать: где его раздобыть, да чтоб побольше было… В общем, забот у нас хватает. Разберемся хотя бы с несколькими из них, а уж потом люби себе на здоровье. У тебя, родная, вся жизнь впереди, придет еще твое время любить.
— Все, что ты говорил, друг мой, верно, — улыбнулась Эльнара. — Только в одном я с тобой не соглашусь — мое время любить уже пришло!
Королевство Ланшерон
Хоршикские путешественники проснулись ни свет ни заря. Быстро перекусив, они собрали свои нехитрые пожитки и отправились в дорогу. Хижину решили не разбирать. «Кто знает, — рассудительно заметил Султан, — если до вечера никого не встретим, вернемся сюда ночь скоротать, а не вернемся — так, может, кому другому наша хижина понадобится. Все-таки холода наступают». Частые сосны в бору, через который направились путники, защищал их от пронизывающего морского ветра, и, хотя солнечный свет скупо проникал через густые кроны, идти тем не менее было легко и приятно. От чистого лесного воздуха даже немного кружилась голова. Вскоре сосновый бор плавно перешел в лиственный лес. Опавшая сухая листва тихо шуршала под ногами, и оттого в душе родилась легкая светлая грусть. Лес жил своей таинственной жизнью, дыша загадочными звуками и осторожными передвижениями своих обитателей. Проворные рыжие белки с пушистыми хвостами то и дело перепрыгивали с ветки на ветку, с любопытством взирая на людей маленькими черными глазками, похожими на крошечные бусинки. Где-то в глубине лесной чащи раздавался стук дятла, а на его фоне время от времени запевали скворцы да загадочно ухал филин. Порой, будто стрела, между деревьями мелькал пугливый заяц, где-то вдалеке огненно-красным хвостом махнула лисица. А на одной небольшой полянке Эли с Султаном даже повстречался старый лось: он был занят важным делом — утолял жажду из ручья, и потому не обратил на путников совершенно никакого внимания.
Тем временем день шел на убыль. Уставшая Эльнара все чаще останавливалась, присаживаясь на попадавшиеся в отдельных местах пни, чтобы перевести дух и собраться с силами. Обеспокоенный ее самочувствием, Султан предложил вернуться назад, пока совсем не стемнело, или остановиться на ночевку в лесу, соорудив какой-нибудь шалаш, но девушка в ответ лишь упрямо качала головой и мужественно продолжала путь. Пробираться по лесу было труднее, нежели идти через сосновый бор: порой дорогу преграждали густые кустарники и заросли многолетних деревьев с необъятными стволами. То и дело попадались завалы поломанных ветром веток или высохшие раскидистые коряги, о которые ничего не стоило споткнуться и больно ушибиться, поэтому постоянно приходилось смотреть себе под ноги. И оттого полнейшей неожиданностью для путников явилась безумно трогательная картина, представшая их взору, едва они вышли из лесу. Прямо за густыми зарослями открывался вид на маленькую деревеньку, состоявшую из нескольких десятков домов, над крышами которых вился уютный голубоватый дымок. При виде этой мирной безмятежной картины в памяти Эли вдруг вспыхнуло воспоминание об отчем доме, где прошли счастливые годы ее далекого детства, и на глазах заблестели слезы. Сделав вид, будто на нее неожиданно нашел сильный кашель, растроганная девушка вынула из кармана камзола шелковый платочек и уткнулась в него лицом. В это самое мгновение за ее спиной украдкой утирал слезу Султан, ощутивший безмерную тоску по родине. Немного робея, путники подошли к ближайшему домику, огороженному невысокой аккуратной изгородью. Это был небольшой, чисто выбеленный дом с низкими, вытянутыми в длину окнами. Во дворе, где царил безупречный порядок, никого не было видно. Но при появлении незнакомцев вдруг появился милый пес темно-коричневого окраса, который заливистым лаем известил хозяев о прибытии гостей. На шум, поднявшийся во дворе, выглянул старик в длинной белой домотканой рубахе с кустистыми седыми бровями и такой же седой пышной бородой. Не выходя за порог, он крикнул: