Она даже кофе пить перестала и поставила чашку на столик. Он серьёзно? Жить здесь две недели? С ним? И никуда от него не деться? И дверь за собой не закрыть? И молча не посидеть? И что ещё?
Она сама предложила. Он мог и посильнее что-нибудь придумать, с него бы сталось. Он с ней вообще весьма вежлив, терпелив и деликатен. И он решит проблему, она не сомневалась.
— Хорошо, Себастьен. Если вам хочется именно этого — я сделаю.
— Скажете, когда освободитесь от работы? Я помогу упаковать и перенести всё, что нужно.
— А если нужного окажется слишком много? — хмыкнула она.
— Что-нибудь придумаем. Это же не навсегда, так? А если вдруг нам понравится — тогда подумаем о раковине большего размера. Понимаете, нужно ведь попробовать, каково оно, в одной раковине. Вдруг вы правы, и я первый взвою? Я ведь тоже привык один и сам, — он улыбался и не сводил с неё глаз.
— Договорились. Я позвоню, — кивнула она.
— И пожалуйста, перешлите мне другие письма. Как только будут какие-нибудь новости — я вам расскажу. Вы ведь доверяете мне представительство ваших интересов? Дело деликатное, и я постараюсь посвящать в детали как можно меньше посторонних.
— Конечно. Спасибо, — она постаралась улыбнуться, но не была уверена, что у неё получилось.
В обеденное время в зале внизу собирались обычно человек двадцать-тридцать. Столы сдвинули, получился такой один длинный, и за ним садились, как хотели. У кого-то были излюбленные места, а кто-то каждый день мигрировал на новый стул. Вероятно, так будет продолжаться до тех пор, пока население дворца снова не увеличится до обычного количества.
Себастьен позвонил незадолго до обеда и очень попросил Элоизу спуститься. А она уже собралась просить обед к себе в кабинет. На кухне тоже осталось не слишком много людей, но и начальников сохранилось немного, фактически — всего два, она да Себастьен. В остальных службах царствовали разнообразные заместители. Так что принесли бы, ничего страшного.
Но тратить ресурсы на спор не хотелось, поэтому на обед Элоиза спустилась вниз.
За столом было весело. Болтали, смеялись, рассказывали истории. Себастьен придержал ей место рядом с собой, сразу же принесли немного супа — ровно так, как она любила. Поддерживать разговор было сложно, поэтому она просто смотрела в тарелку и ничего никому не говорила.
С утра удалось дозвониться до остальных товарищей по несчастью и попросить переслать письма. Адреса отправителей и в самом деле были разными, впрочем, Элоиза понимала, что это не обозначало абсолютно ничего. Она перенаправила их Себастьену, и других новостей пока не было.
Когда обед закончился, он вызвался проводить её до кабинета. Зашёл в приёмную, сел на стол брата Франциска.
— Сердце моё, я в самых общих чертах обозначил нашу проблему Ланцо. Он попросил разрешения привлечь к процессу ещё одного человека, тот человек у нас не работает и вообще работает сам на себя. Утверждается, что может очень многое, в том числе и расколоть наши непонятные адреса. Вы что думаете о такой постановке вопроса?
— Я думаю, что доверяю вам полностью. Если вы считаете, что нужно — конечно, делайте. Я не подумала вчера, а ведь Шарлю тоже не нужен скандал вокруг сотрудника. С его кардиологическими проблемами только такого и не хватало.
— Вы правы, всё так. Я надеюсь, до возвращения Шарля проблема решится. Когда столько заинтересованных лиц — иначе не бывает. Значит, работаем, и как только будут результаты — я сообщу.
— Спасибо, — выдохнула она.
— Обращайтесь, — кивнул он. — И позвоните, как соберётесь уходить отсюда вечером
Когда Себастьен постучался к ней, Элоиза растерянно стояла посреди гардеробной и никак не могла понять, что же ей нужно собирать. Что к чему, что за условия вообще, ну приходила бы она к нему ночевать, а утром уходила. А так что? Паковать и тащить какую-то нереальную кучу вещей? Зачем? Или обходиться минимумом? Тоже зачем? Как они такой вопрос с Жаком решили сто лет назад? Она не помнила сложностей, наверное, их и не было. А сейчас что изменилось? Всего-то собраться и пойти пожить в другую комнату в этом же здании! А если бы, например, случился потоп? Или провалился потолок? Или она уронила бы на кого-нибудь люстру? Нет, на кого-нибудь не надо, случайно не надо тоже, пусть люстра висит, где ей положено.
Стук в дверь спас её от окончательного утопания в неконструктивных мыслях. Себастьен был уже переодет в неформальное, он осторожно прикрыл дверь и обнял её прямо на пороге.