— Скажите, вы знаете даму по имени Изабель Молин?
— Нет. Кто это?
— К этой милой особе ведут все предоставленные вами адреса.
Элоиза поставила чашку на стол.
— Я не знаю человека с таким именем. И уверена — мы не пересекались даже мимолётно. Представления не имею, как к ней попали фотографии и что ей от нас нужно. Впрочем, что нужно — понятно, денег нужно.
— Вам придётся спросить у вашего знакомого о ней — вдруг он что-то знает?
— Да, вот прямо сейчас, — Элоиза взяла телефон и нашла нужный контакт. — Николя, добрый день. Нет, не отключайся, мне нужна буквально минута твоего внимания. Ты знаешь особу по имени Изабель Молин? Оттого, что появилась информация — это она рассылает нам письма. Откуда у неё фотографии, которые были у тебя? Неужели? Ты уверен в этом? Хорошо, пусть так, но вопроса это не снимает. Подумай, пожалуйста, и перезвони мне, если что-то надумаешь, — она отложила телефон и подняла взгляд. — Представляете, Николя утверждает, что фотографии по-прежнему у него. Он вчера проверил — двадцать одна штука, все на месте.
— Значит, кто-то их у него скопировал, возможно даже — без его ведома. С кем он живёт?
— У него семья, жена и дочь. С ними и живёт.
— И кто у него жена?
— Марго говорила как-то — тележурналистка.
— У неё, случайно, нет повода подложить свинью супругу? А потом подхватить денежки и ребёнка и покинуть его на веки вечные?
— Не представляю. Нужно смотреть на него глазами и разговаривать не по телефону.
— Вот, насчёт разговаривать. Вам не кажется, что мы должны поехать в Париж и искать концы там?
— Кажется, Себастьен, — кивнула она.
— В пятницу после обеда, — сказал он. — Я сейчас займусь билетами.
— Я договорюсь о встречах со всеми. Или лучше собрать всех вместе?
— Подумаем ещё. И постараемся собрать сведения об этой госпоже Молин. Кстати, сердце моё, такой момент. Вы, конечно, справитесь и так, но возьмите, всё же, ключи. Я сейчас уеду в город, могу задержаться и вам не открыть. Если буду задерживаться — позвоню, — он достал из кармана связку ключей и вложил ей в ладонь.
— Тут слишком много ключей, — покачала она головой.
— Да, ещё две машины, на всякий случай. Мало ли, с вами всякое бывает.
— Как скажете, — она очень удивилась и встала, чтобы сложить выданные ключи в сумку.
Он же поднялся и поцеловал её.
— До вечера, сердце моё. И не сомневайтесь, мы всех победим.
* 9 *
Он позвонил без четверти шесть и сказал, что появится в половине седьмого. Это ведь не поздно ещё, чтобы пойти гулять? Вот и хорошо.
Элоиза после работы пришла к нему и отперла дверь выданными ключами. Интересно, кто здесь убирается, и что подумает, увидев её вещи по всем комнатам?
Ой. Уже подумали. Она вчера сложила снятые с себя чулки, трусы, блузку и пару носков в кучку в ванной, чтобы потом отнести их к себе в корзину для грязного белья. А сейчас там стояла ещё одна корзина, и всё лежало в ней. И такое ощущение, что на подоконнике в спальне тоже сложили аккуратными рядами её косметички и шкатулки.
Да что бы не подумали. У неё есть полчаса, нужно использовать их как-нибудь по делу.
Она повесила в шкаф офисную одежду (может быть, удастся приучить себя делать так постоянно?), а потом решила, что для улучшения самочувствия, для концентрации и ещё чего-нибудь полезного ей нужна разминка и растяжка. Её танцевальные занятия тоже временно отменились, потому что знаток танца эпохи барокко госпожа Амалия уехала к внукам, а преподавательница классики госпожа Джудитта просто отправилась к морю и обещала вернуться не раньше, чем через три недели. А тело просило совершенно определённой нагрузки.
В итоге Элоиза быстро переоделась в гимнастический купальник и плотные колготки, сдвинула в угол гостиной стеклянный столик, положила туда телефон, запустила с него музыку и расположилась на ковре. Сначала она немного потянулась, потом сделала несколько упражнений из своего обычного классического набора, а потом легла на ковёр — тянуться дальше.
Когда дверь отворилась, и вошёл Себастьен, она сидела на поперечном шпагате спиной к двери и тянулась к сокращённой стопе кончиками пальцев — то к одной, то к другой. Услышала его, собралась и встала.
— Фантастика, — сообщил он. — Вот что-то такое я втайне и предполагал — если поселить вас здесь, то вы будете заниматься какими-нибудь своими чародейскими делами. А я по случаю подгляжу. Рад вас видеть, сердце моё, — здесь не было камер, поэтому обняться и поцеловаться можно было по-настоящему.