— Я не голоден, спасибо. Ты ела?
В ответ девушка издала неопределённый звук, который с равным успехом мог претендовать как на «да», так и на «нет», а потом спросила:
— Как Полина?
— Хорошо, — тепло улыбнулся парень, — Знаешь… она сказала, что я ей нужен. Ей хорошо со мной. Как думаешь, у нас что-нибудь получится?
Элоиза снова пожала плечами. Ей отчего-то стало зябко и неуютно. Внутренний голос с укоризной заметил, что так быть не должно.
Славка взглянул на Элоизу умоляюще.
— Мы ведь друзья, так?
— Угу, — кивнула она, — Друзья.
Оба долго молчали, потом Святослав спросил:
— Скучно тебе?
— Да нет… — замялась Элоиза.
Парень встал, подошёл к письменному столу, долго копался в ящике и, наконец, вытащил толстый фотоальбом и пачку альбомных листов, перевязанных синей лентой. Все эти сокровища он протянул Элоизе.
— Держи. Это фотографии и рисунки. Раньше я довольно серьёзно увлекался этим делом.
— А сейчас?
— Ну… Тоже. Только учёба на это времени почти не оставляет. Ты посмотри пока.
Рисунки оказались красивыми, а фотографии — по-настоящему талантливыми.
— Слав, ты художник от бога, — вздохнула Элоиза, — Настоящий Мастер. Я не шучу, правда. То, что ты делаешь — по-настоящему красиво. И эта красота — живая. Я знаю, Слав. Чувствую.
Неожиданно для него самого Славкина физиономия расцвела маковым цветом. Святославу были приятны слова девушки. Он знал, что она говорила искренне. А ещё… Ему хотелось, чтобы Элоиза сказала что-нибудь ласковое. Да, сегодня он уже услышал много нежных слов от Полины… и не только услышал. Но почему-то осталось ощущение недосказанности, неполноты. Недопонимания.
Святослав тайком посмотрел на Элоизу. Она сидела на диване, положив на колени один из рисунков, и медленно водила над ним ладонью, закрыв глаза. На лице девушки играла лёгкая улыбка. «Она будто нос солнышку подставила и греется», подумал парень, чувствуя, что не может отвести взгляда от девушки.
— Почему ты так смотришь? — спросила она, не открывая глаз.
— Не знаю, — смущённо улыбнулся Славка, — Просто смотрю на тебя. А ещё… Мне очень хочется тебя нарисовать. Или сфотографировать. — Он помолчал и добавил совершенно серьёзно: — Или я сойду с ума.
— Полина.
— Что? — вздрогнул Святослав, будто проснувшись.
— Полина, — повторила Элоиза. Она больше не улыбалась.
Славка сел рядом с ней. Вплотную. Взял девушку за локоть. Она дёрнулась, пытаясь высвободиться, но Святослав её не выпустил. Элоиза рванулась сильнее.
— Пусти! — взмолилась она почти испуганно.
— Не хочу.
— Слав, перестань! Не начинай всё сначала!
— Не кричи. Я тебя слышу.
— Ты сам себе жизнь испортишь.
— Напротив. Я хочу сделать правильный выбор.
— Отпусти. Ты делаешь мне больно.
Святослав медленно разжал пальцы. Он думал, что Элоиза тут же вскочит и убежит, но она всего лишь вздохнула, убрала за ухо выбившуюся прядь волос и положила рисунок, что держала на коленях, обратно в папку.
— А почему именно кошка? — вдруг спросил Славка, — Почему не голубь, не сова, не лисица, а именно кошка?
— Ей легче выжить в городе. И она всегда падает на четыре лапы. И ни в ком не нуждается, — ответила Элоиза.
— Глупо, — отвлечённо пробормотал Славка.
— Почему? Не логично?
— Я не об этом. Я о себе, — он посмотрел на девушку с непонятной мольбой в глазах, — Скажи мне… только честно. Ты же прожила столько лет… Ты должна знать!
— Знать что?
— Выбор. Его всегда так трудно сделать?
— Когда задумываешься о последствиях — да.
Святослав долго молчал, потом сказал тихо:
— Наверное, я люблю тебя.
Элоиза горько усмехнулась и покачала головой.
— Это неправда, Слав. Хотя и вполне закономерно. Рано или поздно это случилось бы между нами. То, что ты ко мне чувствуешь, называется куда более прозаично. Хотя… знаешь, похоть — чувство ещё более древнее, чем любовь. Да и нет любви на самом деле. Понимаешь?
— Понимаю, но другое, — Славка медленно начинал злиться, ошарашенный словами девушки, — Чем больше я слушаю тебя, тем более убеждаюсь в том, что ты занимаешься самовнушением. Ты просто боишься признаться себе в том, что не понимаешь, не видишь, не замечаешь многих очевидных вещей. Ты думаешь даже не так, как тебе хочется, а так, как выгодно, — теперь парень вообще с трудом соображал, что говорит, — Ты на самом деле — трусиха. Боишься всего, даже жизни. Напридумывала себе дурацких принципов, запретов и ограничений… и сама превратила своё существование в ад! Давай, дави в себе все чувства, душу… а я всё равно буду видеть то, что есть на самом деле! Упивайся своим проклятием! Ведьма!