И вспомнил, как кошка играла со струйкой воды. То боязливо трогала воду лапкой, то, внезапно осмелев, царапала её и била с размаху, разбрызгивая капли по всей кухне… Особенно она любила, когда вода попадала на горящую газовую горелку и шипела: кошка мгновенно собиралась в комок, прислушивалась и смешно таращила глаза…
Захотелось встать на колени, осторожно протянуть руку, нащупать в углу под ванной маленькое тельце, покрытое мягкой шёрсткой, вытащить кошку на белый свет, сдуть с ушей и проволочек-усов клочки пыли, поцеловать в маленький нос…
Нет кошки. Нет, вспомнил он. Уже недели три, как Элоиза ушла. Или больше? Больше. Целая вечность.
Дни измеряются годами, когда теряешь что-то по-настоящему дорогое. А когда вдруг внезапно осознаёшь… вечность обращается в непрерывный кошмар.
…Той ночью она замёрзла во сне и перебралась спать к нему. Лёгкой белой тенью шмыгнула под одеяло, поворочалась, устраиваясь поудобнее, прижалась к Славке и минуту спустя снова уснула. Святослав же заснуть не смог. Вдохнул прохладный, дурманящий запах Элоизиных волос — запах полыни и мяты, коснулся губами нежной щеки и осторожно, боясь разбудить, погладил ладонью хрупкое тело девушки… И ощутил под пальцами грубые рубцы на плече, спине, правом боку.
Святослав осторожно приподнял край одеяла. В падающем из окна голубоватом лунном свете спина Элоизы напоминала нетронутую снежную равнину. Белая бархатная кожа без единого шрама.
«Наверное, показалось», — облегчённо вздохнув, подумал про себя парень, заботливо укрывая Элоизу одеялом и устраиваясь рядом.
— Они действительно есть, Святослав, — прозвучал в тишине грустный голос девушки.
Элоиза села в кровати, обхватив себя за плечи руками — будто ей стало холодно.
— Что это было? — шёпотом спросил Святослав.
— Огонь. Я же говорила тебе, что родилась на костре.
Славка приподнялся на локте, посмотрел Элоизе в глаза.
— То есть… то, что я вижу… это не твоё тело?
Она долго молчала, прежде чем с трудом прошептать:
— Да. Это маска.
Святослав поражённо молчал. Элоиза как-то судорожно улыбнулась, спустилась с кровати на пол и виновато сказала:
— Лучше я оденусь…
В лунном свете она казалась фарфоровой. Красивое тело, белое, словно из настоящего китайского фарфора — тонкого, хрупкого, волшебного, словно просвечивающего… И всё же он сказал:
— Не надо. Элоиза, я… Покажи мне себя. Настоящую. Пожалуйста.
В её глазах отразился ужас.
— Нет. Не проси. Это не то, что стоит демонстрировать. Забудь, хорошо?
Парень покачал головой, подошёл к Элоизе. Коснулся её дрожащих пальчиков и твёрдо проговорил:
— Мне это нужно. Нужна ты. Настоящая, Элоиза. Не модель с обложки роскошного журнала, а ты. Не бойся. Позволь мне увидеть тебя.
— Не включай свет, — попросила она и отвернулась.
…Словно с холста медленно стекала краска, обнажая то, что было скрыто под маской-шедевром. Девушка стала немного ниже, чуть шире в бёдрах и талии (Славка отметил про себя, что такая она ему больше нравится — более женственная). А потом протаял сквозь кожу спины страшный след: широкий багровый рубец с неровными, словно рваными, краями. Будто язык пламени отпечатался на теле: тянулся с правого бока вверх, через спину, на шею и левое плечо, уродуя молодую, прекрасную кожу.
— О, господи, — прошептал Славка.
Элоиза обернулась, и парень вздрогнул: рубец отвратительными лепестками расходился с плеча на грудь и лицо. Неровная тёмно-багровая полоса шла через подбородок и правую щёку, заканчиваясь под внутренним уголком глаза. Несколько бесконечных секунд Святослав и Элоиза молча смотрели друг на друга, а потом девушка медленно опустилась на пол и глухо, безутешно разрыдалась.
А Славка так и стоял возле неё, боясь даже дотронуться или сказать что-либо. И это не было брезгливостью. Парень знал, что ЭТО болело до сих пор…
Святослав рассказал ему всё. Валерка молча выслушал, допил из чашки остывший несладкий чай с лимоном и уставился куда-то Славке под ноги.
— Считаешь, что я вру или свихнулся?
Валерка пожал плечами и задумчиво произнёс:
— Не знаю. Представь себя на моём месте и…
— Значит, не веришь, — упавшим голосом подытожил Святослав.
— Погоди. Если бы я не знал тебя, то естественно, не поверил бы. Но всё дело-то именно в том, что я слишком хорошо тебя знаю… Неужели это правда?
Славка кивнул. Слабо, безнадёжно. Валерка взъерошил тёмные, коротко остриженные густые волосы и нервно усмехнулся: