Белый вихрь поднял нас на черную хрустальную скалу, где стоял великий лорд Реньяр в оборках и шелках с увитой лентами элегантной тростью в левой лапе и моноклем в правом глазу, он с почтением поклонился нам обоим. А затем альбинос дунул на меня, будто на одуванчик, одарив своей силой и благословением, и я полетела к лорду Реньяру.
Оглянувшись через плечо, я увидела далекие шпили Му-Урии, пейзаж снов и продолжительных иллюзий, высеченный из черного гранита и хрусталя. Я почувствовала, что лапа лорда Реньяра обнимает меня за плечи. Альбинос исчез, но тонкие духи огромного лиса невозможно было спутать ни с чем.
Затем мне приснился Тауэр-хаус.
Мои родители гадали, куда я делась, но их беспокойство перевесила радость от того, что они нашли меня. Иногда мне казалось, что я рассказываю им, как меня защищал лорд Реньяр – он сидел тут же, за кухонным столом, с чашкой чая в лапах, и поглядывал на неощипанных каплунов, которых мои родители ему подарили. Нос его подрагивал, белоснежные зубы слегка оскаливались, словно он не мог дождаться, когда ему позволят вонзить их в сочных птиц.
Глава четвертая
Когда я проснулась, вокруг было темно. Лишь тонкий луч света проникал сквозь незапертую дверь. Я на цыпочках подошла к ней и слегка приоткрыла. В гостиной никого не было, но снизу доносились голоса. Смех, клятвы, звон посуды и горшков. А громче всего остального – резкий, лающий голос лорда Реньяра; он говорил на языке, которого я прежде никогда не слышала.
– Два щелчка, и она откинет копыта.
– Нельзя катить бочку на козырного смертного!
Из чистого любопытства я начала подслушивать странную речь, которая тут звучала повсюду. Вроде как английская, но и чуть-чуть ирландская – я понимала лишь одно слово из десяти. Теперь, прочитав книгу своего предка с рассказом о том, как он побывал в Миренбурге примерно в 1800 году[9], я уже знаю, что тогда услышала так называемое арго, язык, производный от цыганского, – в той или иной форме его использовали воры и бродяги в Англии и других частях Европы.
Вернувшись в постель, я поняла, что говорили обо мне. Они называли мое имя. И, кажется, подчиненные лорда Реньяра были против моего присутствия, отчасти потому, что решили, будто он меня похитил. Я улыбнулась их предположению, но тут до меня дошло, что это вполне возможно. Почему вдруг я незаметно ушла так далеко от дома, от тех мест, где меня могли отыскать друзья и знакомые? Может быть, лис специально заманил меня, чтобы похитить? Может, он хочет потребовать за меня выкуп и лишь делает вид, что готов мне помочь?
Нет, подумала я, нырнув в безопасность и тепло пуховой постели. Если бы лорд Реньяр и замыслил такое, то выдал бы себя с головой. Если бы он мне лгал, я бы заметила это по выражению морды. Но все же оставалась вероятность, что кто-нибудь уговорит его похитить меня или, что еще хуже, передать тому, кто меня ищет и о ком меня предупреждали. Я начала осознавать, что не могу доверять всему, что услышу, и всякому, кто мне что-либо скажет. Если я хочу добраться домой, придется полагаться лишь на свою интуицию и здравый смысл.
Так я проспала до раннего утра, постоянно просыпаясь, пока льющийся сквозь маленькое окошко свет не подсказал, что уже рассвело. Я выглянула наружу, посмотрела на кривые мощеные улицы, качающиеся дома, беготню людей и животных. В этом свете дома казались такими же живыми, как люди и звери. Запах кофе смешивался с запахом дыма из множества труб. Серый краешек неба над высокими зданиями стал ржаво-красным, затем желтым и наконец голубым, солнце взошло во всей красе, отражаясь в стеклах окон, в банках с молоком, оловянных кувшинах, цинковых ведрах, в стальных мечах и кинжалах на поясах мужчин, бродивших между едальнями и пивными. Если б я приехала сюда на каникулы, то все это разнообразие очаровало бы меня, но сейчас так хотелось увидеть хоть что-нибудь знакомое, убедиться, что я скоро вернусь домой.
Симпатичная служанка лорда Реньяра постучала в дверь и сказала, что завтрак подан. Я умылась, надела новую одежду и села за стол, заставленный тарелками с ветчиной, сыром, черным хлебом, маслом и джемом. Незнакомая с местными обычаями, я намазала масло на хлеб и положила сверху пару ломтиков сыра и ветчины. Пока я ела, служанка принесла кофе и горячее молоко. Спустя пару мгновений появился лорд Реньяр. Он выглядел слегка уставшим, словно провел бурную ночь. Сказал, что ему пришлось дать несколько указаний своим людям, которые совсем не ранние пташки.
– Но я привык вставать на рассвете, хотя часто сплю и днем. Это наследственное. А вы, моя дорогая, спали хорошо?