Она приняла бесполезную монету и спрятала ее в складках одежды.
– Мы будто букашки! Ни от будущего защититься не можем, ни от сегодняшнего дня. Время – наш господин, и смерть – наша госпожа.
Элрик привык к таким взглядам с тех пор, как научился ходить и говорить, так что старуха ему наскучила, и он перестал ее слушать. Она плюнула ему вслед и с чувством осыпала проклятиями. Он улыбнулся в душе, даже не оскорбившись. Старуха выудила из своих лохмотьев монету и бросила ему вслед. Эта встреча помогла встряхнуться им обоим. «В аду Клостергейма, – подумал он, – это вполне сойдет за любовь». Элрик не побоялся спешиться и показать несчастным, что не желает им зла.
Затем он спросил о девочке, которую искал. Местные жители сообщили, что она, скорее всего, утонула.
– Как того и заслуживала, – прохрипела старая карга. – Если это та, о ком я думаю, господин. Маленькая голубоглазая цыганка. Вся из себя такая невинная и приличная. Она-то и навлекла на нас несчастья. Пока не пришла она и те, кто явился за ней, мы две сотни лет жили спокойно.
«Мне рассказали, – продолжила миссис Перссон, – что после этого Элрик вернулся в более знакомый вариант Миренбурга, отчаянно надеясь, что забрел не туда и что девочка, которую он считал своей плотью и кровью, выжила». Возможно, в этом варианте мультивселенной, убеждал он самого себя, она пережила затонувший Миренбург. Элрик нуждался в помощи специалиста.
Где искать девочку, с чего начать – настоящая загадка. По крайней мере, он знал, что в этом измерении колдовство действует, хоть и запрещено. Оставаться ли ему здесь или попытаться найти мир, где магия более могущественна? Хватит ли ему времени?
Как и прежде, в Му-Урии его приняли с радостью. Какие бы языковые барьеры перед ними ни вставали, какие бы проблемы чужаки ни создавали и какими бы странными ни казались, офф-му всех принимали и всем доверяли. Элрик, однако, не знал, как задать им прямой вопрос, чтобы они смогли помочь ему лучше. Впрочем, вряд ли это изменило бы ситуацию.
Его старый знакомый ученый Ри путешествовал больше всех и являлся духовным пастырем своего народа. Ри относился к альбиносу с особой приязнью. Он обнял Элрика, и его тонкие вытянутые губы задрожали, а глубоко посаженные фосфоресцирующие глаза заблестели. Странное ощущение, когда тебя обнимает существо, словно сделанное из дрожащей папиросной бумаги.
Это мудрое древнее создание согласилось помочь Элрику, и вместе они обратились к книгам и таблицам. Альбинос с трудом сдерживал нетерпение, беспокоясь, что они просто теряют время, пока бывший Рыцарь Равновесия и бывший прислужник Сатаны подвергают девочку ужасам, которые и представлять не стоит.
Зачем они хотели ее найти, Элрик точно не знал. Возможно, она просто пешка в большой игре. Возможно, ее похитили только для того, чтобы отвлечь их с союзниками от чего-то другого; впрочем, подобные мысли никак не влияли на его решимость найти ее. Под кожей цвета слоновой кости ходили желваки, алые глаза сосредоточенно сузились… Элрик склонился над свитками ученого Ри в поисках дороги в Миренбург, что привела бы его в город до того, как разразится катастрофа, и он успел бы посоветоваться с дружественными чародеями-союзниками, которым не мог уделить время из-за природы нынешнего путешествия во сне.
Своим шелестящим, словно сухие листья, голосом ученый Ри на ломаном мелнибонийском спорил с альбиносом. Жителю Му-Урии было трудно искать решение проблемы своего друга с такой же страстью, но он прилагал все усилия.
В конце концов они определили, куда требовалось добраться.
– Учитывая ситуацию, Элрик, это может быть опасно, – сказал ученый Ри. – У этих миров слишком много общего. Есть вероятность встретиться с другим воплощением самого себя. Более того, тот другой может служить Порядку, а вы – Хаосу, и вы станете врагами. Времена нестабильны, мой старинный друг. Равновесие склоняется то в одну сторону, то в другую, великое Стечение миров происходит вновь и вновь, словно Мироздание готовится к финальному событию. Вы можете получить серьезный физический вред или и того хуже.