– Гнались? – воскликнул Клостергейм. – Это слишком сильно сказано!
– Я пришел сюда предупредить вас, чтобы вы перестали ее преследовать.
Фон Минкт неожиданно встрепенулся:
– Вы несправедливы к нам, князь Элрик.
– Возможно. – Элрик не собирался делиться с ними информацией. – Значит, вы надеялись найти ее здесь. И хотели использовать меня как наживку, чтобы выманить ее из убежища!
– Нам сообщили, что мы можем найти ее в отеле «Распациан», вот и все. Но стало ясно, что она никогда не появлялась в этом месте. Он сказал, что девочка у лиса.
– Он? Кто вас информировал?
– Один тип в черно-желтых доспехах. Имени он не сообщил.
– И где вы с ним встретились?
– Мы заблудились на лунных дорогах – мы не слишком сильны в подобных путешествиях, – и он помог нам.
Элрик знал о Воине из гагата-и-золота. Их пути пересекались раз или два к взаимной пользе. Но почему Воин поделился информацией с врагами Элрика?
– А он не сообщил, где ее точно можно найти?
– Сказал искать ее на колесе. – Клостергейм указал на колесо обозрения. – Вы не знаете, что она там может делать? Мы по очереди следили за колесом почти все последнее время.
Элрик им не поверил. Фон Минкт и Клостергейм наверняка лгали ему. Он ничего не ответил. Надеялся выудить у них еще что-нибудь. Вне всяких сомнений, они так же надеялись на него. Не доев пирожное, Элрик допил кофе и встал.
– Желаю приятного вечера, господа.
Они растерялись. Они ожидали извлечь выгоду из этой встречи.
Элрик оставил их перешептываться. Из Механического сада он выходил расстроенным. Неужели он упустил какие-то важные подсказки о местонахождении девочки? Оглянувшись, он с удивлением увидел, как Клостергейм и фон Минкт платят и проходят через турникет колеса обозрения. Неужели думают найти Унну в одной из кабинок, после того как прождали столько часов? Может, ему все-таки следует пойти за ними?
Нет. Они явно в таком же отчаянии, как и он. Но все-таки Элрик немного подождал, наблюдая за ними. Через какое-то время они показались у выхода. Одни.
Элрик призвал на помощь свое чародейское зрение и вгляделся в пространство вокруг колеса. Воздух дрожал. Элрику показалось, что он видит какие-то фигуры, возможно, даже очертания иных городов. Оглядевшись, он понял, что только колесо обозрения обладало таким необычным свойством. Наверняка оно играло некую роль в этой загадке. Но неужели оно настолько завладеет его умом, что Элрик, как и его враги, станет следить за ним неделями?
Парк закрывался в пять, работники в форме и на велосипедах дули в свистки и выпроваживали посетителей. Вечером парк снова откроется: в старом кинотеатре будут крутить кино.
Элрик вернулся в пансион. Он неосознанно чувствовал, что случилось с Унной и почему Клостергейм с фон Минктом находятся здесь. Ничего конкретного, но интуиция подсказывала ему: что-то тут не так.
Что-то, что не спасет Унну, потому что эти двое действуют исходя из ошибочной идеи. Она все еще в смертельной опасности. Проблема с тем, чтобы найти ее и доставить в безопасное место, так и не решилась. Переодеваясь к ужину, Элрик признался, что задача оказалась сложной, и внутренне усмехнулся. Он повязал галстук-бабочку, расправил его, подтянул рукава и снова стал тем денди, что когда-то, в Прекрасную эпоху, одарял своим присутствием бульвары Миренбурга и Парижа. Он был знаком с половиной величайших поэтов и художников тех времен. Все живописцы мечтали написать его портрет, но он позволил это лишь Сардженту. Теперь картина висела в неких апартаментах на площади Спортинг-клаб в Лондоне и никогда не выставлялась публично. Однажды она мелькнула в «Татлере» за 18 июля 1902 года, на фото студии художника. С портрета смотрел мужчина ничуть не старше сегодняшнего Элрика, да и одет он был почти точно так же – в вечерний костюм изумительного кроя.
В этом костюме он однажды отправился в город. Но его нельзя было найти ни на вечерах, где собирались самые богатые и могущественные люди, ни в многочисленных бульварных кафе, которыми славился Миренбург, пока война не прервала его вечную погоню за удовольствиями. Иногда его видели на мощеных улочках Глубокого города, а порой даже замечали, как он карабкается в узком простенке меж стоящими рядом домами, чтобы легко и привычно пробраться по крышам.
Но те славные деньки миновали, подумал Элрик, усмехнувшись над самим собой. Сегодня вечером он будет ужинать как обычный человек, у «Лессора» на Иеронимусгассе.