– Ни в коем случае. Лишь во снах, судя по тому, что рассказал мне мой друг Лобковиц!
– А князь Лобковиц – воитель? А лейтенант Фроменталь?
– В них есть мудрость, которая порой помогает воителям. По крайней мере, так мне сказали. Возможно, они Спутники Порядка. Как и наш общий друг шевалье Сент-Одран. Но полковник Бастейбл точно рыцарь, а еще он член Гильдии путешественников во времени.
– А кто же тогда Гейнор?
– Как и Клостергейм, Гейнор позволил эгоистичной алчности и крайнему себялюбию завладеть всем своим существом. Оба раньше служили более благородному делу. Оба отвергли свое призвание. Знаете, моя дорогая, я рационалист. Я сын эпохи Просвещения. В этом моя суть. Многое из того, о чем вы меня спрашиваете, следует спросить у Лобковица. Или у вашей бабушки!
Я понимала, что надоедаю ему своими расспросами, пока мы спускались вниз по ступеням. Наступили сумерки, и лису хотелось поскорее вернуться в гостиницу. Он взял меня за руку, и мы поспешили. Но у меня накопилось столько вопросов!
– Неужели герр Клостергейм тоже когда-то был Спутником Порядка?
– Да, но он не верен ни Хаосу, ни Порядку. Он воспринял Зло, которое намного слабее. Оно довольно жалкое, хотя и опасное, а порой бывает могущественным. Тем не менее подозреваю, что если не Гейнор, то Клостергейм точно служит целям Порядка, не обязательно разделяя его идеалы.
– Я слышала, как кто-то упоминал Владык Ада, Владык Энтропии. А они кто такие?
– Просто имена, и ничего другого. Герцогами Ада люди иногда называют владык вроде Ариоха, алчных и жестоких, но это довольно разношерстная компания. Многие, кто сталкивался с леди Миггеей, называют ее герцогиней Ада, хотя она просто испорченная служительница Порядка. И некоторым великим элементалям тоже по ошибке приписывают служение Люциферу.
– Значит, Люцифер все-таки существует? – спросила я.
Лорд Реньяр смутился.
– Мы теперь уже и не знаем, – сказал он.
Тени сгущались. Незаметно мы ушли дальше, чем думали, и обратная дорога показалась невероятно долгой.
– А кто сильнее, Порядок или Хаос? – задала я очередной мучивший меня вопрос.
– Ни тот и ни другой, – ответил он после небольшого раздумья.
– Ладно. А с каким одним качеством они у вас ассоциируются?
Лорд Реньяр долго раздумывал над этим вопросом, вероятно для того, чтобы не тревожиться лишний раз о возможных опасностях ночного города. Наконец он произнес:
– Один с любовью.
– А другой?
– С алчностью.
Мы свернули не туда. Лорд Реньяр остановился, когда мы вышли из переулка. Перед нами лежал старый мост. Мы пришли к тому месту, где река делала крутой поворот. Лорд Реньяр направился к мосту.
– Но гостиница на этом берегу, – возразила я.
– Будет быстрее, если пройти по этому мосту, а затем пересечь старый заводской квартал и перейти обратно, так короче.
– Как вы могли потеряться в своем родном городе, лорд Реньяр?
Мы оба встревожились.
– Я думал, что узнаю какие-то места, улицы. Но ошибся. Прошу прощения, милая мадемуазель. Иногда мне хотелось бы быть обычным лисом и лучше использовать свой нюх.
– А почему вы его сейчас не используете?
– Из снобизма. Я привык думать, что так ведут себя только нецивилизованные существа. Теперь я стал немного мудрее. Но, боюсь, уже слишком поздно.
Он не ошибся насчет короткого пути. Мы не прошли и пары минут по индустриальной части города, когда он заметил другой мост. Под ним, а также справа и слева по берегу раскинулся парк отдыха для заводских рабочих, со зверинцем и прочими развлечениями. Я всегда любила ярмарки и карнавалы, хотя старомодные цирки мне не очень нравились. Здесь даже было несколько механических аттракционов. Большое колесо обозрения и автодром с забавными машинками в виде диких животных, на паровом двигателе, а вот русских горок не было. Рядом со старомодной каруселью с фантастическими зверями, каких я никогда раньше не встречала, стояла зловещего вида спиральная горка. Нам пришлось прошагать через весь парк, чтобы добраться до моста. Я не жаловалась. Я понимала, что не следует просить лиса покататься, но пройти мимо них всех было тяжело. Колесо обозрения с видом на реку медленно кружилось под музыку парового органа. Оно напомнило мне лондонское колесо, на котором я несколько раз каталась. Если бы мы остались тут хоть ненадолго, я бы непременно попросила кого-нибудь еще раз привести меня сюда. Но обращаться с такой просьбой к лорду Реньяру, который явно находил подобные развлечения вульгарными, было бы неправильно.