— Думаю, примерно через час. Ты будешь на свадьбе тети Аделаиды? — спросила Элси.
— Наверное, буду. У тебя никогда не возникало желания остаться в Вайемиде навсегда?
— И да, и нет. Здесь очень красиво. К тому же Вайемид принадлежит мне. С другой стороны, меня очень многое связывает с Оаксом, и я ни за что не смогла бы жить далеко от папы.
— Не смогла бы? А я надеялся... О, Элси, сможешь ли ты полюбить кого-нибудь сильнее, чем отца? Элси, дорогая, послушай... Для меня ты значишь больше, чем отец и мать! Больше, чем весь мир! Я давно хотел сказать тебе, что я люблю тебя! Но я был беден, а ты богата, и много лет я молчал. Но теперь я тоже богат и кладу все, чем владею, к твоим ногам... И свое сердце — тоже.
— Гарольд! Перестань, не надо! — воскликнула Элси. Ее бросало то в жар, то в холод. Пытаясь остановить Гарольда, она подняла руку, словно желая от него заслониться. — Не продолжай! Я... Я думала ты уже знаешь... Я помолвлена.
— О нет, только не это! С кем? — Гарольд мертвенно побледнел. Губы у него затряслись, и он едва говорил.
— С мистером Травиллой. Мы обручились недавно, хотя любили друг друга уже многие годы. О Гарольд, Гарольд! Не смотри с таким отчаянием! Ты разбиваешь мне сердце, ведь ты мне очень дорог! Я люблю тебя, как брата.
Гарольд со стоном отвернулся. Потом, не сказав ни слова, встал и побежал к дому. Элси, закрыв лицо руками, горько рыдала.
Надежды Гарольда рассыпались в прах, а сердце его внезапно заполнила холодная, густая, беспросветная тьма. Ему показалось, что все святое, доброе, истинное, все, что составляло смысл и свет его жизни, потеряно навсегда. Некоторое время Гарольд бесцельно бродил по своей комнате, потом механически собрал и упаковал вещи. Закончив сборы, он сел у открытого окна и опустил голову на руки.
Он не мог думать ни о чем, кроме того, что все пропало, и он должен немедленно уехать, иначе люди будут смеяться над его жалким видом, над пустыми надеждами... Или, еще хуже, станут его жалеть, сочувствовать. Нет! Гарольд вскочил на ноги.
Боже, почему он не знал о ее помолвке? Почему никто ему не сказал? Дурак, сумасшедший — думал заполучить такую драгоценность! Ясно, что он не достоин Элси. Как же он не понимал этого раньше? А ведь не понимал, потому что был ослеплен страстью и самонадеянностью.
Гарольд помнил, что сегодня мимо Вайемида должен проходить корабль. Он надеялся, что до его отъезда мистер Динсмор не вернется. Встречаться с Элси Гарольд тоже не хотел, чтобы не тревожить ее своим горем.
Юноша взял чемодан, вышел из комнаты и бесшумно спустился по лестнице, но в нижнем холле столкнулся с Элси.
— Гарольд! — воскликнула она. — Ты же не уезжаешь? Ты не должен покидать нас вот так, сразу.
— Должен, — ответил он глухим голосом. Взгляд его был странно неподвижен, и Элси показалось, будто глаза Гарольда смотрят в бесконечную пустоту, и он не видит ни ее, ни холла, ни солнечного дня. — Теперь мне все равно, где быть. А здесь я оставаться не могу — у меня не хватит сил сделать вид, что все идет по-прежнему.
Элси трясло так, что ей пришлось прислониться к стене. По ее щекам текли горячие слезы.
— Гарольд! — всхлипывала она.— Прости, что я причиняю тебе такие страдания! Ну почему, почему ты меня полюбил?
Гарольд потерял самообладание. Он выронил чемодан и вскричал горячо и страстно.
— Потому что я отдал тебе сердце еще мальчиком, и не могу забрать его обратно. Ах, Элси, душа моя, зачем я с тобой повстречался? — и Гарольд схватил ее за руки и сжал их с такой силой, что Элси едва сдержала крик. — Для меня лучше умереть, зная, что ты любишь меня, чем жить и видеть, что ты принадлежишь другому. Жизнь без тебя бессмысленна и пуста! Она ничего не стоит.
— Но я люблю тебя как сестра! Разве тебе мало?
— Как сестра! — Гарольд горько усмехнулся. — Предложи человеку, умирающему от жажды, картинку, где нарисована вода. Довольно, Элси! Не удерживай меня, я уезжаю.
Гарольд отпустил руки Элси и повернулся, чтобы уйти, но вдруг рванулся к ней, обнял и покрыл ее лицо страстными, неистовыми поцелуями.
— Ах Элси, Элси, свет мой, жизнь моя, зачем мы встретились? И почему все так вышло? Но ты не виновата! Это я, я глупец! Прощай, дорогая, и прости меня! — и, отпустив девушку, Гарольд схватил чемодан и вылетел из дома так стремительно, что Элси не успела ничего сказать.
Как неожиданно все произошло! Любящее сердце Элси переполняла такая печаль, такое сочувствие Гарольду, что она не нашла в себе ни сил, ни желания воспротивиться его страстному порыву.
Гарольд успел на причал как раз вовремя. Когда он уже ступил на трап, появился мистер Динсмор. Он удивленно воскликнул, спрыгивая с коня: