Солнце едва взошло, а доктор Бейлис уже был готов к утреннему обходу, вернее, объезду пациентов. Ожидая, пока оседлают коня, он прохаживался по веранде и перебирал в памяти текущие диагнозы и назначения. Вдруг на аллее появился мужчина — бледный, мокрый, с головы до ног измазанный грязью и кровью. Правая рука незнакомца безжизненно болталась и была перетянута грязной окровавленной тряпицей, из которой торчала палка. Мужчина шел медленно, шатаясь то ли от опьянения, то ли от слабости.
Доктор предположил последнее и позвал слугу:
— Нэп, веди его в кабинет.
Нэп устремился к незнакомцу, а мистер Бейлис вошел в кабинет и приготовил бинты, инструменты и препараты, необходимые для обработки раны. Нэп, молодой крепкий парень, почти внес нежданного гостя, который, теряя сознание, опустился на стул,
— Стакан вина, Нэп, быстро! — распорядился врач, брызгая в лицо пациента водой. Затем он поднес флакон с нашатырем к носу раненого.
Незнакомец пришел в себя и с жадностью осушил стакан крепкого вина.
Нэп разрезал пиджак, стянул его с раненого, и хирург осмотрел руку.
— Прежде всего, нужно остановить кровотечение. Придется оперировать. Огнестрельная рана, да? Должен вам сказать, тяжелая.
— Да, я...
— Молчите. Потом расскажете. Сейчас вы слишком слабы.
У доктора Бейлиса возникли некоторые подозрения, но он держал их при себе. Одежда незнакомца, хоть и сильно испачканная и изодранная, была сшита из дорогих материалов и по последней моде. Он вел себя как джентльмен. Однако все это не доказывало, что он не преступник.
— У меня гангрена? — спросил пострадавший, с ужасом глядя на почерневшее, распухшее предплечье.
— Нет, нет, только застой крови. Надо было время от времени ослаблять жгут. Но поскольку сосуды не были пережаты до конца, я думаю, все обойдется.
— Рука будет работать?
— Да, конечно. Кости и нервы не повреждены. Пуля скользнула по лучевой кости, не затронув нерва. Но она задела крупную артерию. Очень хорошо, что вы додумались наложить жгут, иначе погибли бы от потери крови. Рана сама по себе не смертельная. Со временем она заживет, — ответил хирург и приступил к делу.
На душе у Джексона стало легче. Пока хирург трудился над его рукой, он стойко перенес боль и ни разу не потерял сознания. А после того, как врач закончил работу и наложил повязку, вдруг ощутил приступ волчьего голода.
— Дайте поесть, ради Христа, — слабым голосом попросил Том. — Оказывается, я умираю от голода.
— Нэп, принеси хлеб, мясо, кофе — что там осталось от завтрака? Быстро, одна нога здесь, другая — там! — приказал доктор.
Похоже, Нэп действительно обладал способностью пребывать одновременно «здесь и там». Джексону показалось, что негр принес тарелки мгновенно. Но размышлять о магических талантах слуги Том не стал и набросился на пищу так, словно не ел по крайней мере целый год.
— А теперь, сэр, — сказал врач, когда с едой было покончено и щеки пациента порозовели, — расскажите, как вы получили эту рану. Не скрою: все это выглядит подозрительно. Я живу здесь давно, лечу людей знатных и безвестных, богатых и бедных, вхож в высшее общество, но не раз, выполняя долг врача, бывал и на самом его дне. Я знаю всех на много миль вокруг, и потому не сомневаюсь, что вы — не местный.
— Вы правы. Я недавно приехал из Нового Орлеана вместе с друзьями, которые пригласили меня погостить в ваших прекрасных краях. Вчера мы пошли на охоту. Мы бродили по лесу в поисках дичи, я отстал от остальных и заблудился. Стемнело, а я все шел наугад, пытался найти товарищей, кричал, звал их. Я спотыкался о корни и упавшие деревья, поцарапался и порвал одежду в кустах ежевики, меня поедом ели комары, и мне казалось, что хуже уже некуда. Но худшее ожидало меня впереди: стемнело, и я попал в болото. Тут разразилась жуткая гроза. Я не знал, где твердая земля и медленно брел под проливным дождем наугад, по колено в болотной жиже. Потом гроза утихла, и наступила кромешная тьма. Я споткнулся о какую-то корягу или дерево и, падая, ударился об него револьвером, который опрометчиво положил в карман пиджака. Револьвер выстрелил, и пуля попала мне в руку. Это произошло ближе к утру, от потери крови, боли и усталости у меня едва хватило сил выбраться из болота и из леса. А то, что я вышел к дому врача — просто невероятное везенье.
Хирург выслушал Джексона, не перебивая, с бесстрастным лицом.
— Скверное происшествие, — сказал он, вставая и надевая перчатки. — Вам нельзя двигаться. Надо лежать. Оставайтесь пока у меня. Ложитесь вот на тот диван. Я должен ехать к пациентам, а с вами побудет Нэп. Нэп, займись одеждой джентльмена. Выполняй его просьбы. Чувствуйте себя как дома, сэр, — и доктор вышел, дав Нэпу знак следовать за ним.