— Папочка, не надо мне льстить! — воскликнула Элси, вскакивая на ноги. Мистер Динсмор усадил ее к себе на колени. — Ну, мой господин и повелитель, я жду наставлений. Ты же знаешь, я предпочитаю разбираться с неприятностями как можно скорее.
— С чего ты взяла, что я собираюсь давать тебе наставления, да еще и неприятные?
— Ни с чего, сэр.
— Почему же ты считаешь, что заслужила чтение морали?
— Не знаю папа. Ничего дурного я не сделала.
— Вот именно. Давай, дочка, перейдем к делу. Садись рядом со мной. Известно ли тебе, моя милая, сколько, как любят говорить банкиры, ты стоишь?
— Я не знаю точно, сэр, — спокойно ответила Элси, поудобнее устраиваясь в кресле, — но допускаю, что недорого, поскольку вы отдали меня мистеру Травилле даром.
— Вовсе нет, — ответил мистер Динсмор с улыбкой. — Я отдаю тебя Травилле за очень высокую цену — за твое счастье, а важнее него для меня ничего нет. Но пока еще ты моя.
Элси посмотрела на отца сияющими глазами:
— Спасибо, папочка, милый. Я и в самом деле твоя. И всегда буду твоей! Я нарочно так ответила, чтобы тебя подразнить. Я не знаю, сколько я стою, но, думаю, мое состояние оценивается примерно в миллион.
— Дитя мое дорогое! Твое состояние в три раза больше.
— Папа! Как? Неужели?
— Да. Оно составляло миллион в то время, когда скончался твой дедушка Грейсон. Но с тех пор оно значительно увеличилось. Пока ты была несовершеннолетней, ты стала владелицей нескольких магазинов и жилых домов в Новом Орлеане, а также прекрасной плантации с двумя сотнями рабов. Кроме того, я вложил твои деньги в акции различных компаний — и у нас, и в Британии. Я хочу, чтобы ты изучила все эти бумаги.
— Что за бумаги?
— Свидетельства на право собственности, акции, облигации... и так далее.
Элси перепугалась.
— Папа! — воскликнула она, всплеснув руками. — Прости меня, пожалуйста, но ты задаешь мне слишком сложную задачу! Разве недостаточно, что все эти тонкости знаешь ты?
— Конечно, нет. Состояние — твое, а я был всего лишь опекуном. Настало время дать тебе отчет, как я распоряжался твоей собственностью. А помнишь, Элси, как много лет назад я потребовал отчет от тебя?
— Ты передо мной отчитываешься, дорогой папочка, — сказала Элси дрожащим голосом, заливаясь краской. — Мне это невыносимо. Я всем довольна, у меня нет никаких претензий... и я безмерно благодарна за твои неустанные заботы обо мне и о моем состоянии! — и Элси с любовью положила свою маленькую белую ручку на руку отца.
Мистер Динсмор ответил тихой улыбкой, в которой отразились и нежность, и удивление. Погладив дочь по руке, он ответил:
— Мог ли отец сделать меньше для своего любимого ребенка?
— Нет, папа, не мог — я твердо это знаю. Но позволь мне задать тебе один вопрос...
— Задавай.
— А сколько стоишь ты? Что ты смотришь на меня с таким недоумением? Я имею в виду, сколько у тебя денег, земли, недвижимости? Сколько стоит твоя собственность?
— Я не могу сказать с точностью до цента, но где-то около миллиона.
— В три раза меньше, чем у меня! Но это неправильно! Папочка, забери половину моего состояния.
— Ты все равно не уравновесишь чаши весов, — рассмеялся мистер Динсмор, — и, кроме того, твой будущий муж теперь тоже имеет право голоса.
— Папа, но как я смогу его любить, если он откажет мне в такой пустяковой просьбе: отдать тебе миллион-другой долларов!
— Мистер Травилла не откажет. Он сказал, что никогда не прикоснется ни к одному твоему центу. Управлять своим состоянием ты будешь сама. И это совершенно справедливо, потому что Травилла тоже богат.
— Папа, я думаю, что не заслуживаю так много. И не хочу я заботиться о таком большом состоянии! Я действительно буду очень рада, если ты заберешь себе половину и продолжишь управлять остальными моими средствами, как считаешь нужным.
— Речь не о том, чего ты заслуживаешь или не заслуживаешь, Элси. Твое состояние — дар Божий. Поэтому тебе следует вступить в права владения и самой решать, как поступать с капиталом. Ты уже взрослая, девочка моя, и, надеюсь, не намерена уклоняться от ответственности, возложенной на тебя Богом.
Мистер Динсмор говорил очень серьезно, и Элси тоже стала серьезной и собранной.
— Хорошо, ты прав — я не стану уклоняться от ответственности, папа, — сказала она тихим, но твердым голосом. — Я приму это бремя и буду неустанно молиться о даровании мне мудрости и о Божьем руководстве, чтобы все сделать правильно.
— Прекрасно. Тогда приступим к делу. Несколько часов Элси и мистер Динсмор потратили на изучение бумаг.