Семья Пресли мало чем отличалась от типичных обитателей Лодердейл–кортс: внешне суровый и мрачный мистер Пресли на самом деле был, конечно же, достойным человеком, добытчиком и образцовым семьянином — за его подозрительным и иногда неодобрительным взглядом, безусловно, скрывались скромность и тактичность. Миссис Пресли работала на полставки в текстильной компании Fashion Curtains и вместе с другими дамами посещала презентации, которые устраивала для своих покупательниц «Стэнли Продактс»[6]. Это была веселая общительная женщина, она обменивалась с подругами кулинарными рецептами, поверяла некоторым из них свои секреты. Иногда она приводила с собой сына–подростка — он никогда ни с кем не разговаривал, просто молча сидел и слушал, — и это стало предметом обсуждения для некоторых женщин. Миссис Пресли определенно пользовалась большей популярностью, чем ее муж. Все вспоминали ее живой и непосредственный характер, но говорили также и о том, что семья была для нее неким табу: этот закрытый для посторонних мир никогда не обсуждался и вход в него был наглухо закрыт. Они не посещали регулярно какую–то церковь, и вообще они не очень–то были общительны — у посторонних складывалось впечатление, что Пресли держатся особняком из–за своего сына. «Они обращались с ним как с двухлетним», — рассказывала миссис Руби Блэк, почти все десять детей которой выросли в Лодердейл–кортс. Даже Лиллиан, сестра Глэдис, которая вслед за Пресли переехала со своей семьей в Мемфис и чья дверь черного хода практически выходила на окна гостиной Глэдис, даже она чувствовала, что Глэдис и Вернон «зациклились» на своем единственном ребенке. «У него было странное отношение к своим книжкам, комиксам — он никому не позволял даже смотреть на них. Бабушка Пресли, бывало, говорила моим мальчикам: «Даже не вздумайте подходить к ним, Элвис так разозлится на меня, если узнает!» У него были отдельные приборы за столом: нож, вилка и ложка. Он пользовался только ими. Миссис Пресли, бывало, скажет: «Скоро буду накрывать на стол», и она всегда отдельно мыла его приборы и убирала на специальную полочку. Его тарелка, его ложка, его миска — все отдельно. Помню, она говорит мне: «Не ешь из этой тарелки». Я спрашиваю: «Почему?» А она отвечает: «Это Элвиса. Он не проглотил бы ни кусочка, если бы знал, что из его тарелки кто–то ел». «До семнадцати лет он ни разу не ночевал вне дома», — сказал одному журналисту Вернон в 1978 году, и это было очень незначительное преувеличение.
Он добирался до школы пешком: десять кварталов вниз по Джексон–стрит до Манассас–стрит, где находилась школа «Хьюмз» — ее монолитный величественный фасад производил впечатление. В коридорах и классах гуляло эхо голосов, громыхали дверцы шкафчиков, а школьники нисколько не сомневались в своем великом предназначении, каким бы оно ни было. Вначале он испугался — здесь директор действовал решительно, строго и в полном соответствии со своим званием, такому ничего не стоило начертать в дневнике памятку вроде: «Если кто–то по недомыслию нарушит правила и устои этого заведения, он без малейших колебаний будет исключен, потому что в дальнейшем нам придется запретить повторное зачисление ученика, который станет сознательно и намеренно позорить славное имя нашей школы». Здесь было над чем поразмыслить — и это следовало делать ежедневно, — но после того первого дня Элвис привык к новым правилам, этот новый мир тоже еще предстояло исследовать, и постепенно он и здесь стал чувствовать себя как дома.
В начале Глэдис провожала его до угла, а потом он познакомился с соседскими ребятами и стал ходить в школу с ними. В первые два года в «Хьюмз» за пределами Лодердейл–кортс его практически никто не замечал. «Это был тихий, послушный мальчик, он всегда бросал все свои дела и делал то, что ему говорили, — рассказывала его классная дама Сюзи Джонсон. — Его английский был ужасен… Но благодаря легкому и непринужденному характеру мы многое ему прощали». «Это был очень застенчивый мальчик, особенно в первый год, когда он только попал в нашу школу… Иногда казалось, что ему проще общаться с нами [учителями], чем со своими товарищами — писала в 1957 году его преподаватель истории в двенадцатом классе Милдред Скривенер. — Сейчас недоумеваю: неужели он так и не понимал до конца, что его семья только что переехала из крохотного Тьюпело, в то время как все его одноклассники жили здесь, в большом городе, всю жизнь и прекрасно знали друг друга. Если так, это типичный пример подростковой близорукости».
6
Stanley Products — полное название Stanley Ноте Products известная американская фирма, производящая косметические и медицинские препараты.