Однажды вечером в Лас-Вегасе Элвис пустился в очередное нескончаемое лирическое отступление и представил Шейлу зрителям. Официальное объявление об их связи широко обсуждали в прессе, на мгновение показалось, что его отношения с Линдой отошли в прошлое, но ничуть не бывало. В это самое время бывшая Мисс Теннесси следила за ремонтом в Грейсленде: хозяин дома подобрал ярко-красную мебель для гостиной и столовой, обстановку в гавайском стиле для «комнаты джунглей», а после замены паласов на ворсистые ковры дом превратился в царство сапрофитов.
Шли месяцы, страсть Элвиса к Шейле еще периодически вспыхивала, пока девушка не исчезла окончательно летом 1975 года, познакомившись с актером Джеймсом Кааном (одним из сыновей Марлона Брандо в «Крестном отце»), за которого вскоре вышла замуж. Окружение Элвиса всячески старалось скрыть от него эту новость, но певец, похоже, уже достиг такой стадии, когда не вполне понимал, что с ним происходит.
1975 год начался с дурного предзнаменования — переноса зимних выступлений в Лас-Вегасе. Сидя в темноте в своей спальне в Грейсленде, Элвис пытался забыть о приближающемся сорокалетии — рубеже, о котором пресса вслед за еженедельником «Пипл» хором ему напоминала. Несколько дней спустя он заболел воспалением легких. По счастью, рядом была Линда, не отходившая от него все две недели, которые он провел в апартаментах, специально обустроенных для него на 15-м этаже Баптистской мемориальной больницы. Доктор Ник хотел провести еще один курс дезинтоксикации, на сей раз на основе метадона, после того как биопсия показала расстройство печени.
Пребывая в депрессии, Элвис испытывал непреодолимую тягу к самоубийству, в чем однажды признался Линде Томпсон. Он медленно сползал в пропасть. Его тоска достигла высшей точки, когда его отец попал в ту же больницу, в соседнюю палату, с сердечным приступом. Вернон в жизни никогда не болел и свалил на Элвиса ответственность за свой инфаркт, укоряя сына в том, что тот хочет уморить его, после того как свел в могилу свою мать. Недалекий Вернон был плохим психологом, а для его сына эти обвинения стали личной драмой.
Линда пыталась его успокоить, поселившись по соседству, как во время его предыдущего пребывания в больнице, и они часами сидели рядом, глядя на экран камеры наблюдения, установленной в их палате, где можно было видеть перинатальное отделение больницы с копошащимися грудничками.
Обжегшись на прежних неудачах, доктор Ник решил на сей раз довести дело до конца. Как только его пациент вернулся в Грейсленд, он подменил снотворные плацебо. У Элвиса сработало шестое чувство, присущее большинству наркоманов: он провел доктора, раздобыв таблетки за его спиной, и жизнь потекла в прежнем трагикомическом ключе.
Пока не начались концерты в Лас-Вегасе, перенесенные на середину марта, он нашел время сделать несколько записей в студии Ар-си-эй в Голливуде. Десятка записанных песен едва хватило для сборника, который вышел два месяца спустя под названием «Сегодня»; возможно, Фелтон Джарвис сумел бы записать и еще кое-что, если бы Брайан Уилсон из «Бич Бойз», работавший в соседней студии, не настоял на встрече с Пресли. Тот никогда не отличался способностью сосредоточиться, и это вторжение похоронило последний сеанс звукозаписи в том году.
Двенадцатый ангажемент в «Лас-Вегас Хилтон» прошел в исключительно хороших условиях по тем временам. Прекратив демонстрировать свои таланты каратиста, Элвис вновь обрел чувство юмора и посмеялся над своим «сорокалетним брюшком», как было написано за несколько месяцев до того в одном таблоиде. Длинные разговоры, как прошлым летом, уступили место динамичному музыкальному спектаклю, произведшему впечатление на Барбру Стрейзанд, которая присутствовала на нем со своим спутником Джоном Петерсом. Актриса как раз собиралась приступить к съемкам очередного ремейка «Рождение звезды» (в 1937 году Джанет Гейнор получила «Оскара» за главную роль в этом фильме, а в 1954-м Джуди Гарленд снялась в первом ремейке, ознаменовав свое возвращение на экран). Стрейзанд хотела, чтобы Элвис стал ее партнером по фильму, и певец принял это предложение с воодушевлением, но его деспот-менеджер загубил проект на корню своими непомерными аппетитами: когда Стрейзанд предложила гонорар в полмиллиона долларов, полковник запросил вдвое больше: 50 процентов от прибылей и главную роль для своего певца — это были неприемлемые условия, и все разговоры на эту тему прекратились.