— Только я не умею.
— Ничего, главное держись крепко.
Музыканты разместились за кругом танцующих, они сидели на бревнышках и пеньках, используемых здесь вместо лавочек. Один играл на небольшом полукруглом щипковом инструменте, похожем на мандолину, дальше разместился дудочник, и за круглым достаточно большим барабаном стоял щупленький подросток. Они исполняли, какую-то ритмичную, не сложную плясовую мелодию. Люди вокруг плясали, «кто во что горазд», при этом перемещаясь по кругу парами и иногда даже тройками. Рядом под веселую и ритмичную музыку, двигалась пара небогато одетых девушки и парня, за которыми Мира и Герт и влились в общий поток танцующих.
Мира, не ожидавшая такой скорости, вцепилась в плечи Ольгерта, стараясь следить за ногами и не упасть. А он, крепко держа её за талию, похоже, наконец-то расслабился и впервые за вечер, стал улыбаться. Постепенно неловкость прошла, и она включилась в ритм, начав получать удовольствие от танца. Проносясь в танце мимо Виромира, Мира удивилась, насколько тот помрачнел, как будто их с Гертом поменяли эмоциями. Но ей было так весело, что хотелось смеяться и, казалось, что это самое радостное, что с ней случилось за последнее время! А на пике её эмоций, она почувствовала себя, счастливой и как никогда переполненной искрящимся весельем.
И вдруг случилось чудо. От неё стало расходиться фиолетовое свечение. Сначала светился её обруч с камнем, а потом она вся и это свечение разливалось на всех окружающих, а потом и на всю площадь! Мир вокруг замер и стало тихо-тихо. Это люди остановились и затаили дыхание, взирая на нее с благоговением. Потом раздался общий звук — «Элво». Люди стали двигаться и шёпотом обмениваться впечатлениями. В этот момент сияние пропало, но люди, которых озарил волшебный свет, выглядели счастливыми.
— Что произошло? — Спросила Мира у Герта, который взирал на нее с восхищением, продолжая держать её за талию.
— «Элво» означает божественный свет надежды, теперь все, кого коснулся этот свет, знают, что их самая заветная мечта исполнится. Это как божье обещание, что теперь все точно будет хорошо.
— А ты, Герд, о чем мечтаешь?
Ольгерд посмотрел ей прямо в глаза, и без улыбки произнес:
— О тебе! С той минуты, как увидел, я думаю о тебе.
Мира нахмурилась, и, высвободившись из его рук, пошла искать Виромира. Люди вокруг улыбались ей, кланялись, почтительно уступали дорогу, а подбежавшие дети обступили её, пытаясь погладить или дотронуться. Так она и подошла к князю, вся «увешанная» детьми. И тут девушка почувствовала усталость, которая навалилась на нее неподъёмным камнем, а ноги вот-вот перестанут держать.
— Поедем обратно? — Спросила она Виромира и рухнула в глубокий обморок.
***
Проснувшись в мягкой постели, Мира поняла, что выспалась. Шторы в комнате были плотно занавешены, но, кажется, уже наступило утро. Оглядевшись вокруг, она узнала предоставленные ей покои. Поняв, что под одеялом она раздета, оглянулась в поисках какой-нибудь одежды. В этот момент открылась дверь и в комнату прошла Линора, неся накрытый салфеткой поднос.
— О, проснулись миза! А я уже заглядываю, заглядываю, а вы все спите, скоро полдень, княжич вас спрашивал уже. Вот накиньте, — и протянула кружевной халатик. Мира накинув и запахнув халат, поинтересовалась:
— А вчера, когда мы вернулись, ты помогала?
Линора, замерла над столиком, который сервировала:
— Нет, меня не позвали, я и не знала, когда вы возвратились. Мне утром приказали к вам завтрак отнести. Я уж вам тут все вкусное собрала, не знала, что вы любите.
Мира прошла в ванную комнату, чтобы умыться и, встав перед зеркалом, задумалась: «Значит, меня раздевал сам Вир. Стыдно-то как. Ладно, потом у него спрошу». И быстро умывшись, пошла завтракать. Когда она вышла, служанки уже не было, и Мира принялась за завтрак. Едва девушка откусила от мягчайшей булочки, открылась дверь и радостно улыбаясь вошел Виромир.
— Доброе утро, птичка! — Взяв её за руку, прикоснулся к ней губами. — Какие планы на сегодня? — Спросил, наливая в кружку ароматный напиток и ставя перед ней чашку. Затем позаботился о себе, приступая к завтраку.
Мира отхлебнула чудного напитка, и даже прикрыла глаза от удовольствия:
— Что это? Это напиток из ягод рисы. Тебе нравится?
— Да. Скажи, кто меня раздевал?
— А ты не ответила на мой вопрос. Чем займемся?
— А что предложишь?
— Ох, что я хочу предложить… — Сказал Вир и скользнул к ней, вынул её из кресла и взял на руки.
Сердце скакало, как бешенное, сознание затуманилось, и Мира не смогла бы вспомнить последовательность событий. Но ласковые и, в то же время, грубоватые прикосновения сильных рук и поцелуи потом еще долго ей снились.
— Приводи себя в порядок, и я отведу тебя в город. Тебе же надо было встретиться с Пресветлым? У меня в тоже городе дела. Зайду через час.
Мира, прошла в ванную и остановившись у зеркала стала разглядывать себя: припухшие от поцелуев полные губы, загадочно блестящие фиолетовым большие глаза с веером черных ресниц, оливковая кожа, раскрасневшиеся щеки. Да, пожалуй, я красивая.
Тут в комнату впорхнула служанка и принялась помогать Мире. Вдвоем они быстро управились, и вскоре Мира сидела перед зеркалом, уже наряженная в новое платье, глубокого голубого цвета, и служанка укладывала ей расчесанные волосы.
Глава 20
В городе Виромир доставил Миру к храму Пресветлого и оставил её там, поцеловав на последок руку. Когда еще в первый раз Мира увидела храм, он ей показался мрачным и громоздким. Но теперь, при свете дня, были видны барельефы и искусная каменная вязь, опоясывающая колонны и двери храма, что делало их легче и изящнее. Когда девушка подошла и потянула на себя дверь храма, её обруч «ожил» и засветился, распространяя вокруг волны фиолетового цвета.
Внутри храм был в виде пятиугольника. Пахло благовониями, и было немного сумрачно, лишь по пяти стенам виднелись цветные пятна — фонарики. Как только Мира зашла в храм, к ней буквально «подлетел» Пресветлый, не дав даже осмотреться. Видно, что он волнуется, и было забавно глядеть на такого внушительного и прежде невозмутимого мужчину, который сейчас краснел, смущался и вел себя совсем неуверенно, как подросток. Он, поклонился и жестом пригласил её пройти за ним, разглядывая Миру как диковинку и поминутно заглядывая ей в глаза. Они прошли в просторную комнату, куда пришлось спуститься по лестнице сразу за альковом, и ей предложили сесть в удобное кресло. Сам Пресветлый очевидно, в волнении не мог усидеть и расхаживая по комнате начал рассказ, заложив руки за спину.
— Свершилось чудо — в этом году боги были милостивы, они подарили нам очень сильный символ — «элво». Я счастлив, что это случилось в мою службу. Как вы, может быть, уже знаете, несколько лет камень не светился, боги не выбирали никого. Вы знаете, что означает это событие?
— Нет. Я хочу, чтобы вы рассказали мне, за этим я здесь…
— Не находилось тех, чья внутренняя суть была так светла, что могла подарить другим надежду. Надежда — это самое сильное, что есть в человеке. Даже, когда все плохо, но пока человек надеется — он живет. Как вы видели на витраже нашего храма и на фресках, показано, что боги дарят людям свет: желтый, свет достатка, золота и благополучия. Зеленый — цвет весны и обещание хороших урожаев. Красный — цвет любви, счастливых браков и процветания. И фиолетовый — о нем я уже тебе рассказал. На всех праздниках, кристалл выбирает символ, того человека, у которого наиболее выражено одно из этих качеств.
Пресветлый показал висящий у него на массивной цепи большой кристалл, который теперь светился всеми названными цветами.
— Но на празднике он светился только фиолетовым! — сказала Мира.
— Да, боги так показывают свою волю. Когда преобладает только один цвет, значит, пришло время проводить праздник выбора. Потому, что нас впереди ждут испытания, и только этот человек поможет преодолеть их.
— Но я не знаю, как я смогу помочь! Я даже в храме раньше не была, мне кажется этот выбор ошибка!