Отец тяжело вздохнул, но спорить не стал. Ушёл в спальню.
Эмилия проснулась только в десять и уставилась на меня непонимающим взглядом — я рядом сидел, сразу напрягся в ожидании. Затем, видимо, начала вспоминать вчерашнее, потому что вдруг смутилась, отвела взгляд, покраснела.
— Какие планы? — спросил я, чтобы отвлечь её, а то сейчас как начнёт в себе копаться, и фиг знает, до чего она там додумается.
— К тёте пойду, — пожала она плечами.
— Домой не хочешь?
Она покачала головой. Нижняя губа у неё порядком вспухла и посинела. И я бы не хотел домой.
— Отвернись, пожалуйста, я переоденусь.
Отворачиваться я тоже не хотел, но не стал смущать её ещё больше. Хотя мне всегда нравилось, как она смущается. У меня от этого прямо кровь вскипала. Да, всё-таки лучше отвернуться. Сейчас не время. Но это не помогло. Я слышал шорохи за спиной и невольно представлял её, и это дико будоражило. В конце концов не выдержал и повернулся. Она уже надела джинсы и как раз выправляла свитер. Я обнял её, запустил руки под футболку и притянул к себе. Она хотела что-то сказать, но я не дал, заглушил слова поцелуем. Губы у неё самые мягкие, оторваться невозможно. А уж когда она вытягивается в струнку и начинает отвечать на поцелуй — так вообще крышу сносит. Тут из родительской спальни донёсся кашель. Она вздрогнула, отпрянула и воззрилась на меня полуиспуганно-полувопросительно.
— Отец, — пояснил я. — Он сюда не зайдёт.
Попытался снова её обнять, но она вывернулась, подняла упавший свитер и торопливо натянула.
— Я тебя провожу, — сказал я, доставая из шкафа толстовку.
— Зачем? — удивилась она.
— Да у меня хобби по субботам с утречка в Химки бегать. Так что, считай, нам просто по пути.
Она пожала плечами и робко вышла в коридор. Озираясь, чуть ли не на цыпочках прошмыгнула в прихожую, торопливо оделась и у дверей посмотрела на меня.
— Щас, — кивнул я, шнуруя кроссовки. В подъезде не удержался и разочек-таки прижал к стенке. Поцелуй, правда, получился смазанным, кому-то из соседей в самый неподходящий момент вздумалось выйти. Она тотчас вырвалась и вчистила на выход. Но у дверей остановилась в нерешительности.
— Можешь выйти посмотреть, нет ли его там?
Я обошёл вокруг дома, вернулся в подъезд.
— Чисто.
И всё равно, выскользнув, она пугливо рванула за угол. Огляделась и только потом быстро-быстро засеменила прочь. Я еле поспевал за ней. Только когда мы миновали наши дворы и школу, она немного успокоилась, сбавила шаг и даже позволила взять себя за руку. Но шли мы по её милости всякими проулками, где непросыхаемые лужи по колено, потому что по дороге мог случайно ехать Дракон. Я пытался её разговорить, про отца выспрашивал и вообще про всё подряд, но она или отвечала односложно и неохотно, или вообще отмалчивалась. В общем-то, я могу её понять: уйти из дома в шестнадцать лет — это что-то запредельное. Хотя всерьёз я не воспринимал её уход. Пересидит денёк у тётки и всё равно ведь вернётся. Но отец её — урод, конечно. Прямо руки чесались репу ему начистить.
Тётка жила в пятиэтажке прямо рядом с «Прометеем». Удобно с дискача домой попадать, не то что мы пилили тогда в ночи. И тётка эта оказалась неожиданно молодой, не больше тридцатника. Только мне она всё равно не понравилась. Даже не то что не понравилась, а, скорее, неприятно обескуражила. Увидев племянницу, она почмокала, конечно, посокрушалась, потом усадила нас пить чай, а сама разглядывала меня примерно так, как разглядывают рабов на невольничьем рынке. А когда Эмилия вышла из кухни, вообще добила:
— А ты ничего такой, смазливенький, — ухмыльнулась она и погладила по бедру. — Бабы, поди, так и вешаются. Многих перепортил?
Можно, конечно, было ответить в том же духе, а то и спошлить — сама напрашивалась, но она ведь взрослая женщина, да ещё и тётка Эмилии.
— Не особо, — выдавил я, офигевая.
— Ой, не скромничай, — хохотнула она и снова провела ладонью по бедру снизу вверх. — А с Милькой как? Было что?
Я встал из-за стола. Достала уже трогать!
— Мне пора, — бросил я и пошёл в прихожую одеваться. Эта ненормальная мерзко захихикала вслед. Блин, и вот с ней останется Эмилия?! Надеюсь, ненадолго.
Пока меня не было, к нам, оказывается, снова приходил Дракон. Отец нас не сдал, но, по-моему, здорово перетрухал. Во всяком случае, разнервничался.
— Куда ты меня втянул? Она — несовершеннолетняя! Ты это понимаешь? А он! Этот её отец, он был как бешеный, — квохтал батя. — Сказал, что весь город оббегал. На уши ментов поставил. По-моему, ты влип…