— Знаешь, Эш, ты правда лучше больше никогда ко мне не подходи. Я не знаю, зачем ты это всё напридумывал и говоришь мне, но теперь я и сама больше не хочу тебя видеть.
Шаламов медленно поднял руку, нежно коснулся её щеки на мгновение, но Эм тут же отдёрнула лицо. Глаза её ещё блестели от слёз, но взгляд горел. Он убрал руку, взглянул с грустью, как будто и не пьян совсем, одними губами шепнул: "Прости". Потом неловко наклонился, подобрал с земли костыль и, хромая, побрёл прочь. Не оглядываясь, бросил:
— Будь счастлива, Эм!
Глава 37
Вероника места себе не находила — ночь уже, а Шаламова нет. Куда он мог пойти с его-то ногой? Кому ещё можно позвонить так поздно? У родителей его не было, Дёмин сонно ответил, что да, они гуляли, но он доставил его до дома в целости и сохранности.
И вот куда его, по словам Дёмина, очень пьяного, понесло? Неужто к ней? К этой проклятой официантке?
«Нет! Пожалуйста, только не к ней!».
Сначала Вероника металась по дому. Потом обречённо рухнула в кресло. Терпеть уже всё это сил никаких не было. Конечно, он у неё. Напился — вот и потянуло. И тогда… тогда ей ничего не остаётся…
Но тут её размышления прервал звонок в дверь. Она бросилась в прихожую. Он вернулся!
— Эдик я волновалась! — выдохнула она со всхлипом.
— Угу, — кивнул он. Присел на банкетку, скинул кроссовки, потом поднял на неё глаза и вдруг спросил:
— Зачем тебе всё это?
У Вероники моментально похолодело в груди. Он всё узнал! От кого? От неё? От Лёвы?
Она судорожно сглотнула, не зная, что и говорить теперь, затравленно взглянула на него.
— Ты же всё понимаешь, — продолжал он устало. — Не можешь не понимать. И всё равно терпишь. Всё прощаешь. Зачем тебе это надо? Зачем тебе я?
«Он ничего не знает!» — выдохнула она с облегчением.
— Потому что люблю тебя, а когда любишь, если не всё, то многое и терпишь, и прощаешь, — проговорила она, еле выдержав его долгий, пристальный взгляд. Как он странно смотрел! Как будто что-то знает, но ведь не знает же! Иначе… даже подумать страшно, что было бы иначе.
Эм
Всю ночь не шли из головы слова Эша.
Я две недели ждала его, ну или хотя бы какой-нибудь весточки от него. Мы с Сашей все больницы обзвонили, пытаясь узнать, где его спрятала эта Вероника. Бесполезно! И всё равно я ждала, надеялась, что, по крайней мере, всё прояснится. Должна же я знать, почему он так со мной! Но когда Эш вчера появился, я оказалась совсем не готова. Я даже обрадоваться толком не успела, как он начал говорить какие-то нелепости.
Сначала я решила, что он просто спьяну несёт околёсицу, но теперь думаю, что нет, он действительно думал то, что говорил. Только почему видел? С кем он мог меня видеть? На каком-то мерине… Бред же! И тот случай приплёл — значит, не простил и не забыл. Ещё и от себя насочинял обидное! А может, ему кто-то наговорил? Девчонки из ресторана? Всё равно он мог, он должен был меня спросить, а не оскорблять вот так сразу! Получается, что он другим поверил, а мне — нет?
И всё же, несмотря на горечь и разочарование, мне стало гораздо легче — он не её выбрал, он меня приревновал. Так что моё женское самолюбие может спать спокойно, а вот душа… душа болит нестерпимо. Он не верит мне, не доверяет. Он так легко отказался от меня, от любви, а какие клятвы давал! Меня снова душили слёзы. Обидно ведь ещё как: сам живёт с этой Вероникой, я безропотно жду его целый месяц и тут вдруг…
И поцелуем своим только ещё больше меня растравил.
А утром пришёл Саша Дёмин.
— Извини, — сказал, — вчера не получилось зайти. Я поздно от Шаламова приехал. Мы с ним немного выпили. Всё в порядке с ним…
Это я его попросила сходить к Эшу. Думала, глупая, что Вероника его там чуть ли не взаперти держит, никого к нему не пускает.
— Я уже в курсе. Он вчера ночью приходил к ресторану.
— И что? Вы помирились?
— Скорее, попрощались, — голос у меня дрогнул.
— Эм, да ты чего? Не плачь. Да забей ты уже на него, раз такое дело. Ну?
Я, рвано всхлипнув, кивнула. Всё так, всё так. Сколько уже можно ныть и кваситься.
— Он что, обидел тебя? — нахмурился Дёмин. — Что он сказал?
— Он думает, что у меня другой.